Невзирая на весь агностицизм и научный стиль мышления, Рой стал ярым диссидентом, выступавшим против материализма (хоть он и наслаждался миром вещного) и религии (хоть и стал одним из лидеров спиритуалистов). «Исследования паранормальных явлений связаны с религией не больше, чем гольф», – однажды заметил он, при этом продолжая уговаривать всех в истинности спиритуализма как веры и выставляя его этаким лекарством от агностицизма. Рой был противоречивой натурой – как, впрочем, и многие исследователи, искавшие доказательства загробной жизни. Они будто не могли решить наконец, мистики они или ученые.

Гарвардские психологи предполагали, что увлечение Роя спиритуализмом было реакцией на его пуританское воспитание. Но его радикальные взгляды и эксперименты со сверхъестественным показывали, что он многое унаследовал от своих предков.

Ему так и не удалось примирить собственный рационализм и семейные традиции: его отец был пастором, дед – спиритическим целителем, а предки-паломники искали рай, не испорченный аморальностью и материализмом. Когда те паломники прибыли сюда и построили великолепный город на холмах, они привезли с собой и свои суеверия. И когда их рай на земле так и не был создан и жители новых поселений страдали от мора и голода, они начали рассматривать Новый Свет как землю, где всем правят какие-то оккультные силы.

Ах, эта чудесная тайна жизни

Ах, эта чудесная тайна жизни

После смерти супруга Марджери отдалилась от друзей – членов клуба «Абак», участвовавших в ее сеансах с первых дней, когда у нее проявились медиумические способности. Через некоторое время дела у нее пошли совсем худо. «Бедняжка напивалась до невменяемого состояния и ночевала в дешевых гостиницах Нью-Йорка», – вспоминал Гудсон Хоагленд. Собственно, от судьбы сестер Фокс Марджери спасло одно немаловажное обстоятельство: даже после разоблачения она не лишилась своих покровителей. Хотя доктор Крэндон в основном жил в своем доме в штате Мэн, а Марджери – в Нью-Йорке, они так и не развелись. Когда он умер, она унаследовала все его имущество. Баттон и Ричардсон продолжали ее поддерживать. И все же лишь немногие знали, как она жила.

Во вторую осень Второй мировой войны Фрэнсис Рассел, канадский журналист и историк, решил выяснить ответ на этот вопрос. Он заинтересовался Марджери еще восемь лет назад, когда один его приятель, Джеймс Кервуд, работавший в то время в Гарварде, побывал на нескольких сеансах миссис Крэндон и поделился своими впечатлениями. Этот друг Рассела был настолько потрясен, что подарил медиуму экземпляр своей первой книги «Там, где начинается река» и написал ей на первой странице: «Я увидел – и уверовал». Правда, уже вскоре он разуверился. На следующем сеансе Уолтер материализовал эктоплазматическую руку, и писатель, прикоснувшись к ней, был уверен, что это отрубленная рука трупа, возможно ребенка. Впоследствии он предположил, что доктор воровал из больницы части мертвых тел, и предупредил Рассела, что все это связано с «какими-то странными делишками».