— Боюсь, что нам придется вернуться, — сказал он с сожалением. — И тогда наши планы полетят к чертям. Все полетит к чертям.

— Вернуться? — переспросил я.

Мы ехали практически без остановок с тех самых пор, как вышли из поезда в Глазго. Уже одна мысль о том, что придется вернуться назад — пусть всего на несколько миль — после такой изнурительной поездки вызывала у меня негодование. К тому же Говард был прав — наш график движения был спланирован чуть ли не по секундам, и мы не могли позволить себе потерять целую ночь.

Говард кивнул.

— Да, в тот поселок, который мы проехали, — пояснил он. — Если нам повезет, мы найдем кого-нибудь, кто продаст или одолжит нам свежую лошадь, — он пожал плечами. — Хотя уже довольно поздно.

— А если мы выпряжем эту лошадь и дальше поедем на одной? — спросил я.

— Не получится, — вместо Говарда ответил Рольф. — Для одной лошади мы — слишком тяжелый груз. Она быстро выбьется из сил.

Говард кивнул:

— Рольф прав. Мне не хотелось бы застрять где-нибудь на полпути. Пошли поможем Рольфу.

На этот раз я не стал спорить, а послушно последовал за Говардом и его могучим слугой, чтобы совместными усилиями выпрячь лошадь. Перспектива заночевать на этом глухом участке дороги меня совсем не прельщала. Хотя я никогда не боялся темноты и связанных с нею всяческих страшных историй, этот черный лес, обступивший дорогу и, казалось, указывавший на нас сухими, без листьев, сучьями деревьев, словно черными руками, вселял в меня какое-то непонятное беспокойство. Быть может, я просто слишком много пережил за последние несколько недель. В принципе, я уже — хотелось мне этого или нет — примирился с мыслью, что я — сын колдуна и что чародеи и демоны существуют на самом деле, активно вмешиваясь в жизнь людей. Но это отнюдь не означало, что я стал относиться к этому всему абсолютно спокойно. Хотя принято считать, что человек может привыкнуть к какой угодно опасности, если будет постоянно с ней сталкиваться, на самом деле это совсем не так. Наоборот, через некоторое время человек начинает шарахаться даже от собственной тени и испуганно вздрагивать от каждого шороха.

— Сюда кто-то едет, — пробормотал Рольф.

Я поднял голову, шагнул на дорогу и посмотрел туда, куда показывал Рольф — как раз оттуда мы приехали. В первый момент я ничего не увидел и не услышал. Но у Рольфа зрение и слух были получше, чем у меня, и через несколько секунд я все-таки различил стук копыт, а затем увидел, что из лесного полумрака появилась фигура одинокого всадника.

Он быстро приближался и вскоре уже был возле нас, остановив свою лошадь всего лишь за несколько шагов от нашего экипажа. Лошадь беспокойно перебирала ногами, и ветер донес до меня острый запах ее пота. Всадник, должно быть, скакал очень быстро.