Моего отца, которого я лично похоронил…

— Могу себе представить, что ты сейчас чувствуешь, Роберт, — сказал он тихо. — Но ты должен мне доверять. Если взойдет солнце и это существо внутри тебя снова активизируется, даже я не смогу тебе помочь, — он ободряюще улыбнулся, отпустил мою руку и снова повернулся к Говарду. — Нам пора в путь.

Несмотря на темноту, я заметил, что Говард испугался. Стоящий за ним Рольф недоверчиво вздохнул.

— При таком шторме? — удивленно спросил Говард. — Это судно не сможет…

— Ничего с этим судном не случится, — перебил его Махоуни. — Будет, конечно, нелегко, но я все же смогу помочь вам добраться до побережья. Если мы сейчас не поторопимся, то потом уже может быть поздно. Пожалуйста, Говард.

Говард, поколебавшись секунду, кивнул.

— Хорошо, — сказал он. — Но ты мне кое-что пояснишь, когда все это будет уже позади.

— Конечно, — сказал Махоуни. — А сейчас следует поторопиться. Давайте отчаливать. Я тоже пойду на палубу и помогу вам. И не переживайте по поводу шторма: я улажу эту проблему. Роберт пусть остается здесь до тех пор, пока мы не прибудем в бухту.

Больше не говоря ни слова, он повернулся и побежал вверх по лестнице. Рольф последовал за ним, а Говард, задержавшись, повернулся ко мне:

— Ты слышал, что он сказал. Будешь находиться здесь, что бы ни происходило. И на этот раз без сюрпризов, договорились?

После всего пережитого его слова вызвали во мне гнев. Я понимал, что я неправ, но все же высказал ему свое недовольство.

— Если бы ты с самого начала был со мной откровенен, ничего этого не произошло бы, — сказал я.

К моему удивлению, эти слова не рассердили Говарда. Он ответил мне с кроткостью, которой я меньше всего от него ожидал.

— Быть может, ты и прав, — сказал он тихо. — Я… целый день упрекал себя, Роберт. Мне, наверное, действительно следовало тебе все рассказать. Но…

— Да ладно, — перебил я его.

Я уже сожалел о том, что упрекнул его.

— Да нет же, ты прав, — упорствовал Говард. — Мне следовало тебе все рассказать. То, что происходило с тобой, когда-то давно произошло и с твоим отцом. Он сам испытал это на себе.

— Почему же ты мне ничего не рассказал?

Говард печально улыбнулся.