Макмадок повалил меня на пол в тот самый момент, когда снаружи раздался второй выстрел. Пуля, расщепив тонкую доску на окне, просвистела прямо над нашими головами и ударилась в противоположную стену. А еще через секунду входная дверь содрогнулась, словно от сильного удара молота. От полусгнившей древесины взметнулись пыль и щепки, резкое дуновение ветра погасило обе керосиновые лампы, а огонь в камине сильно заметался.

Я потихоньку высвободился от хватки Макмадока, подполз на четвереньках к Говарду и резким движением перевернул его на спину. Мое сердце бешено заколотилось, когда я отвел его руки от шеи и осторожно ощупал сильно кровоточащую рану на горле. Его шея была вся в крови. Как ни странно, я совсем не испытывал страха, а лишь чувствовал себя ошеломленным, не мог поверить в то, что произошло, и это ощущение усиливалось с каждой секундой. Мысль о том, что Говарда — Говарда! — могло убить что-то такое банальное, как ружейная пуля, казалась мне просто смешной.

Говард, застонав, приподнял голову, но я изо всех сил старался удержать его в лежачем положении.

— Лежи! — резко сказал я. — Я принесу что-нибудь, чтобы тебя перебинтовать.

Рана была не такой опасной, как показалось в первый момент, однако она сильно кровоточила, и ее нужно было забинтовать как можно быстрее.

— Не поднимайся, ты, остолоп! — выпалил Макмадок, когда я встал, намереваясь перебежать в другую часть комнаты. Почти в тот же момент прогремел еще один выстрел, как будто кто-то снаружи услышал его слова. На лестнице взметнулось громадное облако пыли, и кусок поручней отвалился и шлепнулся на пол, разлетевшись на куски.

Макмадок выругался, поспешно отполз под окно и, сложив руки рупором у рта, крикнул:

— Прекратите стрельбу, вы, идиоты! Мы сдаемся!

Я с ужасом посмотрел на него, но его единственной реакцией на мой взгляд была презрительная улыбка.

— А что, по-твоему, нам следует делать, мальчик? — ответил он на мой немой вопрос. — Вступить в перестрелку с двумя десятками человек? — он покачал головой, снова сложил руки рупором и еще раз крикнул: — Это я, Макмадок! Прекратите стрельбу! Мы не будем оказывать сопротивления!

Ответ на его слова последовал незамедлительно. Раздался целый залп ружейных выстрелов, в результате чего входная дверь, расколовшись на части, рухнула внутрь помещения. В проеме двери появился человек, одетый в такой же черный непромокаемый плащ, какой был и у Макмадока. Он держал в руках двустволку.

— Лон! — воскликнул он. — Ты в порядке?

Вслед за ним в дом ворвались другие мужчины: двое, трое… — в итоге пятеро вооруженных и, по всей видимости, весьма решительно настроенных человек. У троих из них были ружья, у четвертого — пистолет, а последний держал в руках железный ломик, которым он размахивал, как дубиной. Стволы ружей тут же были направлены на меня и Говарда. Я увидел, как рука Говарда скользнула к карману, в котором у него лежал револьвер, и я тут же испуганным жестом схватил его за пальцы.