Опустошенный, я шел к лестнице, и мое мудрое «я» учуяло возможность побранить меня.

«Вот что получается из надежды, — говорило оно. — Ничего хорошего. И даже лучше, что ты упустил ее. Она никак не может быть равной своему голосу. Такому голосу — прекрасному и опасному, как горящее серебро, как лунный свет на речных камнях, как перышко на губах».

Я шел к лестнице, глядя в пол, чтобы никто не втянул меня в разговор.

И тут я услышал голос — голос как горящее серебро, как поцелуй в висок. Воспрянув сердцем, я поднял взгляд и понял, что это моя Алойна. Я поднял взгляд и смог подумать только одно: «Прекрасна».

Прекрасна.

ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ СЕДЬМАЯ ИНТЕРЛЮДИЯ. ЧАСТИ, ИЗ КОТОРЫХ МЫ СОСТОИМ

ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ СЕДЬМАЯ

ИНТЕРЛЮДИЯ. ЧАСТИ, ИЗ КОТОРЫХ МЫ СОСТОИМ

Баст медленно потянулся и оглядел комнату. Наконец короткий запал его терпения догорел:

— Реши?

— Хм? — посмотрел на него Квоут.

— А что потом, Реши? Ты с ней поговорил?

— Конечно, я с ней поговорил. Не было бы никакой истории, если бы я этого не сделал. Рассказать эту часть просто. Но сначала я должен ее описать. И я не знаю, как это сделать.

Баст заерзал.

Квоут расхохотался, и веселье стерло раздражение с его лица.

— По-твоему, описать прекрасную женщину так же просто, как посмотреть на нее?

Баст зарделся и опустил взгляд, и Квоут, улыбнувшись, мягко положил ладонь на его руку.

— Моя беда, Баст, в том, что эта женщина очень важна. Важна для истории. Я не могу придумать, как описать ее, не разочаровав читателя.

— Я… мне кажется, я понимаю, Реши, — неуверенно согласился Баст. — Я ее тоже видел. Один раз.

Квоут откинулся на спинку стула, удивленный.