— Люди, — ответила она. — Больше все люди. Там женщина была, она держала сломанный меч, и мужчина возле засохшего дерева, и еще один, его собака за ногу кусала… — Нина умолкла.

— Там был человек с белыми волосами и черными глазами?

Она кивнула, вытаращившись на меня во все глаза.

— Опиши мне остальных.

Девочка поежилась.

Чандрианы. Это была ваза, изображающая чандриан и их знаки.

— Ты можешь вспомнить еще что-нибудь про эти картинки? — спросил я. — Не спеши, подумай хорошенько.

Она подумала.

— Был еще один без лица — просто капюшон, а внутри ничего. Возле его ног зеркало лежало, а над ним всякие луны. Ну знаете: полная, половинка и серник. — Нина опустила глаза, припоминая. — И была еще женщина… — Она зарделась. — Не вся одетая.

— А еще что-нибудь можешь вспомнить? — спросил я.

Она покачала головой.

— А что за надписи?

Нина опять покачала головой.

— Там все по-иноземному было. Ничего не понять.

— Как думаешь, сможешь нарисовать что-нибудь из тех надписей?

Она снова потрясла головой:

— Я горшок этот всего-то полминутки видела. Мы с Джимми знали, что если евоный папаша поймает нас, то как пить дать прибьет. — Ее глаза внезапно наполнились слезами. — Раз я его видела, демоны теперь и за мной придут?

Я успокаивающе покачал головой, но она все равно расплакалась.

— Я уж так боюсь после того, как у Маутенов все так вышло, — прорыдала Нина. — И все сны снятся. Я же знаю, они и за мной придут.

Я сел рядом с ней на кровать и обнял ее, бормоча успокоительные глупости. Ее рыдания медленно утихали.