– Джордж!..

– Смотри, – ворковала накрытая капюшоном фигура. – Я исполню желание твоего сердца, твое заветное желание…

А Джордж тем временем смотрел в зеркало. Смотрел прямо сквозь свои маленькие круглые очки. И я ничего не могла сделать, не могла остановить его.

Джоплин нетерпеливо сглотнул. Его ручка дрожала над раскрытым блокнотом.

– Ну, говори же, Каббинс. Рассказывай, что ты видишь.

– Джордж?

– Говори, парень!

– Желание твоего сердца…

Лицо Джорджа напряглось, глаза расширились, полыхнули диким светом:

– Я вижу вещи… Прекрасные, удивительные вещи…

– Ну?! Ну?! Продолжай!

Но Джордж внезапно обмяк, его нижняя челюсть медленно опустилась, словно подъемный мост на цепях. Лицо Джорджа все еще продолжало выражать сумасшедшую радость, но на глазах становилось все более бессмысленным и безжизненным.

Я дернулась вперед, веревки с новой силой впились мне в запястья.

– Джордж! – вскрикнула я. – Посмотри на меня! Немедленно!

– Говори! – рычал Джоплин. – Быстро!

Плохо дело. Я с ужасом следила за тем, как кривится широко раскрытый рот Джорджа. Затем Джордж хрипло вздохнул, его веки тяжело опустились, тело вздрогнуло раз, другой – и застыло. Голова опустилась на грудь, потом бессильно свесилась набок. Джордж ушел в вечный покой. Его рот оставался широко открытым, незрячие глаза уставились в пустоту. Плавно упала на лоб светлая прядь.

– Вот черт, – с чувством сказал Альберт Джоплин. – Какая досада. Мог бы больше сказать мне до того, как умрет.