—
— Нам нужно идти! Заткнись! Позже поговорим обо всем.
— Знаешь, Люси, а ведь я, извиняюсь, думала раньше, что ты слегка чокнутая, — призналась Холли. — Но теперь я понимаю, что абсолютно была не права.
В отделе женской готовой одежды было тихо, во всяком случае, по сравнению с отделом кухонной утвари. Наши лодыжки обвевал тихий холодный ветерок.
В дальнем конце отдела уже виднелись площадки лифтов и площадка, на которую с первого этажа выходили эскалаторы и роскошная мраморная главная лестница.
— Здесь пока что ничего пожарного, — сказала я. — Слава Богу.
И тут слева от нас — это могла видеть только я, Холли не могла, потому что стояла спиной — медленно повернулся манекен, следя за нами своим ничего не выражающим лицом, на котором застыла улыбка.
А затем весь зал словно взорвался. Целая стойка с одеждой приподнялась над полом, затем лягнула его ножками, словно норовистая лошадь, и кувыркнулась в воздухе, сделав сальто. Холли взвизгнула. Мы отпрянули назад, наткнулись спинами на торчавшую позади нас колонну, и грохнулись на пол, перегородив своими телами, как поваленным деревом, весь проход.
Высоко над полом взмыли новые стойки с одеждой, полетели по залу, выбивая стекла в окнах, слепо натыкаясь на стены. Все куртки и пальто слетели со своих вешалок и крючков, закружили над нами, раскачивая пустыми капюшонами, взмахивая рукавами, внутри которых не было рук. Одежда металась по залу, словно летящие на шабаш ведьмы. Затем она спикировала вниз, прямо на наши головы, стегая воздух болтающимися поясами, царапая нам кожу своими молниями и пуговицами.
Низко пригнувшись, волоча зажатого между нами Бобби Вернона, мы бросились к эскалаторам, увертываясь от падающих сверху предметов, перескакивая через керамические плитки пола, которые взрывались у нас под ногами, летели, бешено крутясь в воздухе, и раскалывались, ударяясь о стены и колонны. Вокруг нас продолжала свою свистопляску одежда. Нежного бежевого цвета брюки облепили мне лицо, прижались так плотно, что я не могла дышать ни ртом, ни носом. Я сорвала их, отшвырнула в сторону и обернулась, чтобы взглянуть на то, что творится у меня за спиной.
В зале царил хаос, а из-за летающей одежды, а из-за качающейся мебели, из темного угла навстречу мне выползала зловещая фигура на четвереньках. Она подняла свою тонкую, как палочка, руку.