– А вы позвоните, – предложил простодушно Гоблин Яша. – У вас часто так делают. Привет, чё звонишь? А-а-а… Ну, возьми трубку! Ну, возьми!.. Че, на занятия идем?

– Как? – развел руками Ян. – Сотовые давно сдохли! Ношу, как тотем!

– Я помогу, я могу… Не позвонить, поверить. Я иногда так делал, если заняться нечем. Музыку слушаю… Если как сейчас, сигналы проходят. «А я добьюсь твоей любви…» – затянул он. – Мы как раз рядом с вашим миром, еще три дня назад вышли на финишную прямую.

На Гоблина Яшку воззрились все земляне, пытаясь переварить новость. Он как-то сразу вырос в глазах, вдруг оставив их далеко позади. Никому и в голову не пришло, как следуют расспросить его о его необыкновенных свойствах полудуха-получеловека.

– Валяй! – кивнул Ян, измышляя, чтобы такое ответить родственничкам.

К Гоблину Яше как всегда выстроилась очередь, кроме Макса и Машки. Им позвонить оказалось некому, разве что соседке, которой оставили скотину, но телефона у нее не было, а пугать не хотелось. И вдруг испугался Кирилл, не зная, что сказать матери, которая давно его похоронила. Он вдруг ощутил пустоту.

– Не парься, – подошел довольный Ян. – Скажи, что в тайге на прииске. Все здорово, все классно, когда вернешься, не знаешь. Главное, черта два тебя в армию заберут.

– Она с ума сойдет, когда номер не высветится, она у меня не глупая, – расстроился Кирилл еще больше.

– А ты дождись, когда она на дежурстве будет. Позвони на стационарный. Типа, свой не берет, а на сотовые не соединяют. Если Гоблин смог в наш мир заглянуть, мы этих козлов, которые нас сюда засунули, отыщем – я уверен!

– Спасибо, друг! – тепло поблагодарил Кирилл, расчувствовавшись.

– Только отыскать козлов не получиться. Ваша планета на внешней стороне, а остальные миры Семиречья вращаются по типу цветка, они никогда не соединяются, сохраняя порядок положения относительно друг друга. Попасть из одного мира в другой можно только через ядро. Если там не выпустят, не выйдем отсюда.

– Плохо, – скисли все, и тут же согласились: – Значит, мы все еще в Семиречье, что не может не радовать.

Где-то глубоко Кирилл вдруг почувствовал боль, которая волной разошлась по телу, но не ранила, а словно поманила куда-то. И неожиданно понял, что со многими друзьями, которые были с ним рядом все это время, да, пожалуй, со всеми, уже не хочется расставаться. И тот мир его совсем не манит, разве что мать, тетя Вера, Мирка с Александром, которым не хотелось причинять боль. Но гуманоидам было что терять, их миры были такими, как этот, наполненный жизнью и смыслом, без боли, без жестокости, без борьбы за место под солнцем.