Предложений было два, они уже озвучивались ранее. Первое, поговорить с динами. Война ни к чему не вела, десять динов могли противостоять целой армии, которую они могли выставить они из себя, любимых. Пули им тоже были не страшны. Разве что жидким азотом, но его-то как раз-таки под руками не оказалось ни у землян, ни у инопланетян. Второе – переждать долгую ядерную морозную зиму или страшно жаркое лето в пещере. Длина ее была именно такой, чтобы отсидеться безопасно. Правда, что потом есть и что пить? Мертвые моря и реки и пустые леса на земле еще долго оставались такими, пока не вымыло на поверхность семена, а из глубин пещер, нор, берлог, опять же, из глубин океана на поверхность не поднялась живность, получив незанятые территории с благоприятными условиями без хищников, без охотников.

– Интересно, на что дины рассчитывают? – ужаснулся Эльф, стоявший в обнимку с Румом и Горгулем, словно пытался закрыть их своим телом.

– На рай в одиночестве, – пошутили зелененькие, один в один, как близнецы-братья. Различать их на лица по-прежнему получалось только у Машки, которая видела в них, сто пятидесятилетних, лишь подростков-малышей, которые могли сунуть пальцы в розетку ради любопытства.

– То-то не согласились оставить долину! Надо же, а еще вчера переживали, что, мол, снимется урожай, а половину придется выбросить, мало нас, не съедим! – угрюмо пробегая взглядом по всем, исторг со стоном трехглазый и коренастый Гром. На его планете сила тяжести была таковой, что здесь он почти пребывал в невесомости, обладая при своей горе мышц завидной ловкостью и проворством, взлетая на самые крутые склоны в один присест.

– А почему мы решили, что это они? – вдруг усомнился Рум, шаря внутренним оком в пространстве. – Я не чувствую беспокойства… Ничего!

– Не забывай, они тоже телепаты, им привычно молчать! – напомнил Болид.

Так его назвали в честь его способности летать. Не так чтобы очень хорошо, как таковые крылья у него представляли собой складки кожи, которые волочились за ним, как плащ. Но с горки там, или через пропасть перелететь мог – и даже парить в струях ветра. Даже среди инопланетян крылатый народ был редкостью, на которую стоило посмотреть. Болид был из их числа, и на него возлагали большие надежды, мечтая приручить какого-нибудь летающего ящера. Упадет – не разобьется. Но общение с ним было затрудненно, в отличие от явных и скрытых телепатов-гуманоидов Болид был, скорее, эмпатом. Но сильным эмпатом, иногда улавливая скрытые даже от телепатов желания, поэтому часто раздражался, как Макс, начиная хамить или обижаться. Никто до встречи с ним и не подозревал, как много чудовищных подозрений и желаний таятся в каждом. После того, как мало-мальски он научился языку, он становился спокойнее, воспринимая более слова, а не то, что за душой.