— Еще деталь: за пазухой растерзанного дружинника-террориста найдена береста. Посадник Босята, прочитайте.

Босята запыхтел, вскочил со стула, вытер блестящую лысину, развернул бересту дрожащими пальцами и зачел:

Ввечеру во град вошедша двадесет конны тяжкобронны греки да дюжина слоувенски гриди. За ночь подыдоша два страховиты порока метательны да десет стрельцы Алыберсти. Стара жиробрежска дружина бысть во граде двадесет душ ныние под стязи Лисея Грка.

Ввечеру во град вошедша двадесет конны тяжкобронны греки да дюжина слоувенски гриди. За ночь подыдоша два страховиты порока метательны да десет стрельцы Алыберсти. Стара жиробрежска дружина бысть во граде двадесет душ ныние под стязи Лисея Грка.

— Это же разведданные о нашем гарнизоне! — улыбнулся Данила.

— Точно так, господа. — Я поднял указательный палец. — Княжич Рогволод готовит нападение на Жиробрег. Нам нужно опередить его. Выяснить местонахождение банды и — накрыть партизан катапультами.

Царь Леванид поморщился, но смолчал.

— Не знаю, — буркнул Данила, вяло мотая ложкою во щах. — Подозрительно…

— Что именно?

— На провокацию похоже, вот что. Дружинник-киллер знал, что идет на смерть, — зачем взял с собой бересту? Специально, чтобы мы нашли и прочитали?

— Изви-ините… — раздался слабый голос у меня за спиной. — Мо-ожно сказать?

Эти слова произнес мальчик, прислуживавший у стола — он собирал грязные чашки. Я пригляделся — мальчик был знакомый. Его звали Мяу. Тощий финский паренек, которого я встретил в самом начале Игры у разоренного Мокошьего чтища.

— Мяу… ты умеешь говорить по-славянски?

— Немного, — сказал Мяу, моргая бесцветными глазками.

— Говори, милое дитя, — любезно разрешил царь Леванид.

— Тыулла мякине пая. Кумвале каллая сторррпа. Паавалу куруя…

— Ясно, — перебил я. — Десятник Неро, пригласите со двора переводчика-мохлюта.

Привели всклокоченного мохлютского невольника, заросшего рыжевато-серой бородой по самые брови. В бороде мигали такие же голубоватые глазки, как у Мяу. С неприязнью поглядывая на юного соплеменника, толмач перевел:

— Мальчик хоча говорить. Мальчик служи стары хозяина, слышал беседа. Беседа два волхва. Один волхва зови Куруя. Друг волхва зови Плеска. Куруя говори: я хожу ломать божница. Плеска говори: зачем. Куруя говори: князя грека манить из деревня Санда прочь. Плеска говори: зачем. Куруя говори: грека из Санда уходи, Чурила в Санда заходи.

— Замечательно, — вздохнул я. — Раньше не мог сказать… Я и сам осознал недавно, что разорение святилища было задумано единственно для выманивания из Санды моего гарнизона.