Детали Каллиопу не волновали. Они с Элайзой сбегали и при худших обстоятельствах. Каллиопа не сомневалась, что им удастся выйти сухими из воды. Но после слов мамы она позволила себе надеяться, что на этот раз все будет иначе. Пришел черед растерянности: Каллиопе словно предложили яркую, удивительную игрушку и тут же отобрали.

При мысли о переезде пробрала дрожь: нужно будет опять знакомиться с новым городом, начинать новое дело, обманывать кого-то доверчивого и беспомощного. Как же она устала! Грудь Каллиопы сдавило от тоски и одиночества.

На секунду ей показалось, что она услышала вдалеке вскрик, вторивший жалобному стону ее собственного сердца. Но, прислушавшись, Каллиопа ничего не уловила.

Она медленно повернулась, шурша изящным шлейфом платья. Осталась последняя ночь в роли Каллиопы Браун – к черту последствия!

Ватт

Ватт

Ватт обнял Леду, подойдя к ней сзади.

– Куда ты пропала? – прошептал он и зарылся носом в ее волосы.

От них шел аромат увядших роз, к которому Ватт успел привыкнуть.

– Улаживала кое-какие дела, – с озорством проговорила Леда.

– Правда? – Ватт опустил руки и развернул ее к себе.

Леда светилась от счастья: лицо сияло изнутри, а она сама чуть ли не парила над террасой.

– Пытаюсь свести Райлин и Корда. Конечно, потребуется время. Оба такие упертые.

– Несколько месяцев назад ты угрожала Райлин, а теперь строишь из себя Эмму Вудхаус? – усмехнулся Ватт.

Леда склонила голову набок:

– Мне показалось или ты только что намекнул на Джейн Остин? Чудеса, да и только!

– Эй, я же умею читать! – возмутился Ватт, хотя фразу эту ему подкинула Надя. – А с чего ты решила, что должна сводить Корда и Райлин? – сменил он тему.

– Потому что мне виднее, – заявила Леда как нечто само собой разумеющееся.

– Ты просто обожаешь играть с судьбами, как кукловод.

– Ой, да ладно. Можно подумать, ты другой.