Летом этого же года на горизонте показались белые паруса корабля, который принес роковые перемены в мою жизнь.

***

— Корабль! Корабль!

Босые пятки Эмхина-младшего, сына кузнеца, дробно простучали по вытертым доскам крыльца. Их вихрастый обладатель влетел в комнату.

Мелиандра, месившая тесто в деревянной кадушке, схватила ложку и, поймав Эмхина за шиворот, с размаху залепила ему по затылку.

— Ай!

Мальчишка завертелся на месте, злобно глядя на мою сестру и шипя угрозы, но её это совершенно не смутило.

— Я сейчас ещё наподдам, если будешь так орать! — рявкнула она, вытирая руки о передник. — Что ты ещё придумал? Какой корабль?

Эмхин украдкой вытер ладонью слезы, бросил ещё один злобный взгляд на сестру и угрюмо буркнул:

— Почем мне знать! Я видел только одно — паруса белые! Он далеко, только из-за горизонта показался.

— С какой именно стороны показался?

Вопрос слетел с моих губ так неожиданно, что я сама растерялась. Обычно в моих предпочтениях заниматься делом в стороне от любых разговоров, не привлекая лишнего внимания: так было проще. И спокойнее.

Сестра и Эмхин вздрогнули и уставились на меня. Повисло тяжёлое молчание, и меня сковало острое желание забиться куда-нибудь в угол.

В глинобитном очаге треснул уголёк, и это немного разрядило напряжённую обстановку.

— С запада, — нехотя сказал мальчик.

— Значит, он направляется со стороны Туманных островов(2), — тихо предположила я, перебирая овечью шерсть. Мелиандра подавила зевок и пробормотала с досадой:

— Какая разница, откуда он прибыл?

— Я слышала, что Туманные острова облюбовали работорговцы, — пробормотала я. — Читала об этом в летописях нашего храма. Если корабль действительно оттуда, то нужно подготовиться. Мне кажется, они держат курс на наш остров, чтобы…

— Мелиан! — резко оборвала меня сестра и швырнула комок теста на доску, взметнув в воздух белые клубы муки. — Что-то ты слишком разговорилась. Возьми-ка кувшин и отнеси отцу, наверняка он уже есть хочет. И поменьше болтай, болтливых никто не любит!

Эта внезапная вспышка совсем меня не удивила. С каждый годом отношение сестры ко мне становилось все хуже и хуже. В последнее время её придирки стали просто невыносимы. Подозреваю, что виноват в этом её жених Квинлан. Никогда не отличавшийся шибко далёким умом, он брякнул в её присутствии, что не будь я "черна, как головёшка", то была бы весьма недурна собой. В тот момент Мелиандра промолчала, но после этого травля усилилась. Ответом ей служило молчание и иногда слабые колкости, что злило сестру ещё больше.