— Какого Хэлля ты там забыла?!

— Нужно вновь посетить Корниэлльскую библиотеку, — невозмутимо ответила я. — Хочу проверить кое-какие догадки. После этого продолжим путь.

— Пусть тебя демоны раздерут, Кошка, с твоими капризами… — в ярости начал северянин, но я опустилась напротив и подняла бутыль ирли-лэя:

— Давай не будем ссориться, капитан! Завтра предстоит тяжелый день, поэтому сейчас лучше выпить и расслабиться.

Тёмные глаза наёмника сузились. Не говоря ни слова, он одним махом скрутил тяжёлую пробку и отхлебнул шипящий напиток. Я последовала его примеру. Один глоток ароматной жидкости немного успокоил меня и подарил возможность собраться с силами перед тем, что должно произойти.

Отступать уже поздно. Я приняла это решение. Оно далось нелегко, но было бесповоротным. Все же бывший капитан ранаханнской гвардии много для меня сделал.

— Кошка, однажды я сказал, что ты напоминаешь мне Аннику, мою покойную невесту.

Я поперхнулась и закашлялась, потрясённо глядя на Коннара. Он смотрел на меня так, что не оставалось делать ничего, кроме как кивнуть.

— Я ошибался, — медленно сказал он. — Теперь я понимаю, что ты больше похожа на мою мать.

Он сделал ещё глоток лэя и поднял руку, предупреждая вопросы.

— Она была жрицей храма Огня с Жёлтых островов(194). Отец привез её оттуда вместе с другими пленницами и храмовыми сокровищами после налёта.

— Твой отец промышлял разбойничаньем? — усмехнулась я. Чёрные брови Коннара сшиблись на переносице.

— Не смей так о нём говорить! — прорычал он с такой яростью, что я невольно отодвинулась подальше. — Это была честная битва. Не его вина, что защитники храма такие немощные, что не смогли уберечь ни свои ценности, ни своих жриц!

Я пожала плечами, оставшись при своём мнении. Наёмник немного сбавил тон.

— Моя мать была самой красивой и самой непокорной из всех женщин, что встречались отцу. Он поклялся, что сделает её своей, и сдержал обещание.

На его лице заиграла плохо скрываемая улыбка, и он вновь отхлебнул ирли-лэя. Я слушала, затаив дыхание.

— Она не сразу подчинилась ему, но выбирать не приходилось. Потом она полюбила его и одарила девятью прекрасными сыновьями. Я — седьмой.

— Зачем ты мне всё это рассказываешь? — тихо спросила я, не уточняя, жива ли мать Коннара до сих пор. Северянин осушил бутыль до конца и тряхнул длинными волосами.

— Потому что, когда твоё путешествие закончится, — сказал он тоном, не терпящим возражений, — я увезу тебя с собой. Ты станешь моей женщиной, моей королевой, и подаришь мне прекрасных сыновей и дочерей, таких же золотоглазых, как и ты сама…