– Может, твой народ попадет в рабство. А может, станет непреодолимой силой. Если Бо Юл-Баюр выживет и секрет юрды-парема откроется, все возможно.
Они долго смотрели в глаза друг другу. Солнце начало садиться, свет падал на снег золотыми лучами. Нина видела, как сквозь черную сурьму проглядывают светлые ресницы Матиаса. Скоро ей снова придется его кроить.
В те дни после кораблекрушения они с Матиасом заключили шаткое перемирие. То, что нарастало между ними, было сильнее, чем привязанность, – это было понимание, что они оба солдаты, что в другой жизни они могли бы быть союзниками, а не врагами. Нина вновь это почувствовала.
– Нам придется предать других. Они не получат награду от Торгового совета.
– Верно.
– И Каз нас убьет.
– Если узнает.
– Ты когда-нибудь пытался врать Казу Бреккеру?
Матиас пожал плечами.
– Тогда мы умрем за то, ради чего жили.
Нина посмотрела на истощенный труп Нестора.
– Ради высшей цели.
– В этом мы единомышленники, – сказал Матиас. – Бо Юл-Баюр не покинет Ледовый Двор живым.
– Сделка есть сделка, – произнесла Нина на керчийском – языке торговли, языке, который им не принадлежал.
– Сделка есть сделка.
Матиас замахнулся ледорубом и дугой опустил на землю, словно подписывая договор. Девушка подняла свой инструмент и сделала то же самое. Без лишних слов они с одинаковой решимостью принялись долбить землю.
По крайней мере, в одном Каз не ошибся. Нина с Матиасом наконец сошлись во мнениях.
Часть четвертая. Фокус с падением
Часть четвертая. Фокус с падением