В арке у тропы появился чей-то силуэт, качающийся из стороны в сторону.

– Скирден Фьерда, кенде хьертце-е-е-енг, – пел Уайлен, производя на диво убедительное впечатление пьяного, но очень талантливого фьерданца.

Стражники разразились хохотом и присоединились к песне:

– Лендтен исен…

Джеспер спрыгнул вниз. Схватил ближайшего фьерданца, свернул ему шею и забрал ружье. Когда следующий стражник повернулся, парень ударил его прикладом по лицу, и раздался тошнотворный хруст. Третий поднял оружие, но Уайлен неуклюже перехватил его руки сзади. Ружье выпало из рук охранника и со стуком ударилось о камень. Прежде чем он успел крикнуть, Джеспер рванул вперед и врезал прикладом ему в живот, завершая дело двумя ударами в челюсть.

Стрелок наклонился и кинул одну из винтовок Уайлену. Они замерли над телами охранников, задыхаясь, подняв оружие и ожидая, когда остальные фьерданские стражники выбегут из караульной. Никто не пришел. Может, четвертого охранника отозвали из-за Желтого протокола.

– Вот так ты затыкаешься и не путаешься под ногами? – прошептал Джеспер, пока они прятали тела стражников за одной из каменных плиток.

– Вот так ты благодаришь меня? – парировал Уайлен.

– Что это, черт возьми, за песня такая?

– Национальный гимн, – самодовольно ответил парень. – Школьный фьерданский, помнишь?

Джеспер покачал головой.

– Я впечатлен. Тобой и твоими преподавателями.

Они сняли форму с двух стражников, сложили тюремную одежду аккуратной стопкой. Затем связали руки и ноги тем, у кого еще бился пульс, и засунули им в рот оторванные куски тюремной одежды. Форма, которая досталась Уайлену, оказалась слишком велика, а рукава и штанины Джеспера выглядели до смешного короткими, но хоть обувь пришлась по размеру.

Уайлен указал на охранников.

– А это безопасно – оставлять их… ну, знаешь…

– Живыми? Я не очень люблю убивать людей без сознания.

– Можем разбудить их.