– Помогите, – всхлипнула проливная. Ее контуры размылись, тело завибрировало, когда она попыталась опять трансформироваться в туман.
Джеспер опустил руки, и парни отползли подальше от извивающихся тел проливных.
Они умирали? Он только что убил двоих себе подобных? Джеспер просто хотел выжить. Ему снова вспомнился штандарт на стене, все те красные, синие и фиолетовые полоски.
Уайлен потянул его за руку. Лицо молодого купца было почти прозрачным, вены пульсировали слишком близко к коже.
– Джеспер, нам нужно идти.
Тот медленно кивнул.
– Сейчас.
Стрелок заставил себя подняться на ноги, последовать за Уайленом и забраться по веревке на крышу. Он чувствовал слабость и головокружение. Остальные зависели от него, парень это понимал. Он должен был идти. Но Джесперу казалось, что он оставил внизу, во дворе, какую-то частичку себя, что-то, чему он раньше не придавал значения, такое же неуловимое, как туман.
37. Нина
Одиннадцать с четвертью ударов
Когда Матиас открыл дверь камеры, какую-то долю секунды Нина колебалась. Ничего не могла с собой поделать. Сколько она будет жить, никогда не забудет лицо Матиаса в окошке, то, каким оно было жестоким. Или сомнения все еще жили в ее сердце. Да, она смотрела на него, стоящего в дверном проеме, и сомневалась, но когда парень протянул ей руку, поняла, что они оба побороли страх.
Нина подбежала к нему, и он подхватил девушку на руки.
Матиас зарылся лицом в ее волосы. Она чувствовала, как шевелились его губы у ее уха, когда он произносил:
– Больше никогда не хочу видеть тебя в этом.
– Ты о платье или о камере?
Его тело задрожало от смеха.
– Однозначно о камере. – Затем он взял ее лицо в свои руки. –
Нина сглотнула комок в горле. Она помнила эти слова и их истинное значение. «Я рожден, чтобы защищать тебя. Только смерть освободит меня от этой клятвы». Присяга дрюскелей на верность Фьерде. А теперь и клятва Матиаса на верность ей.
Нина знала, что должна сказать что-то проникновенное, что-то прекрасное в ответ. Вместо этого она выпалила: