— В смысле? — Не понял Валентин Эдуардович, глядя на меня с заметным интересом. — Аристарх Хромов, отставной военный, ярый, неименитый… в чем проблема?

— Вот-вот, и я о том же. Хромов — неименитый отставной офицер. Это ярый-то, в самом расцвете сил и мощи, в отставке?! Кто бы его отпустил? Но вот, служит в боярских детях… замечу, по ряду служит. Адепт Эфира, и, как я узнал позже, протеже цесаревича ходит в боярских детях, прошу прощения, не самого влиятельного и сильного боярского рода? Когда богатейшие из именитых фамилий не могут себе позволить найм ярого, и почитают за счастье, если таковой появляется в их роду? Какой из этого можно сделать вывод? Самый простой — государь окружил вас своей неафишируемой охраной, замаскировав ее под вашу же собственную дружину. А кого у нас могут так охранять? Секретоносителей. Нет, они, конечно, тоже бывают разные. Ученые, изобретатели, руководители секретных проектов и производств… но вы служите по ведомству Посольского приказа, откуда там взяться этим самым научным проектам или изобретателям очередной «вундервафли»? А какие еще могут быть секретоносители? Самое простое предположение — разведка и контрразведка. Опять же, учитывая вашу службу в Посольском приказе, очень гармоничное сочетание. Не находите? Разумеется, это были только мои предположения, но… чем дальше, тем больше они крепли.

— И именно поэтому, на подаренной тобой ручке, был девиз «Словом и Делом», да? Пошутить решил? — Поинтересовался Валентин Эдуардович. В ответ, я только руками развел.

— Ну да… было дело. Правда, тогда я был со-овсем не уверен в своих скороспелых выводах. Но, с другой стороны, я же всегда мог отговориться тем, что этот девиз замечательным образом подходит дипломатам. Верно?

Валентин Эдуардович слабо улыбнулся и кивнул, но почти тут же улыбка сбежала с его лица.

— И на кой ты влез в эти игры, Кирилл? — С явной тоской в голосе проговорил Бестужев. — Зачем тебе это? В рыцарей плаща и кинжала поиграть захотелось? И ведь объясняли же, уберечь пытались, и я и Аристарх… и все одно, прахом пошло.

— Вот уж нет. — Покачал я головой. — Я помню и ваше письмо и речь Хромова… И теперь прекрасно понимаю причины такой настойчивости. Вы же знали, что этот мятеж, в сущности — фарс, так?

— Знал. — Разом посуровев, медленно проговорил Бестужев. — А вот откуда ты об этом узнал?

— От цесаревича. Мы о многом говорили… В том числе и о происходящем в столице. Я не мог не спросить его об этом. — Пожал я плечами. — Особенно, учитывая, что вы сами, на пару с Хромовым старательно взращивали мои подозрения о странности мятежа, помните? Нет, я никого ни в чем не обвиняю, наоборот, благодарен вам за ваше старание оградить меня от участия в этой замятне. Но сейчас… сейчас мне нужно вернуть долг.