Строго говоря, Рошаман в человеческую телепатию вообще не верил. Впрочем, хватит думать обо всем этом! Хватит на всевозможные лады представлять себе, что именно может пойти не так в этом головокружительном гамбите! Этак додумаешься до того, что лучше бы позвонить во «Врата Троицы», вернуть пленника, а самому отдаться на милость собравшимся там вампирам.

– Совсем спятил! – прикрикнул Голос. – Из ума выжил? Они же тебя уничтожат! Да с какой бы стати им проявлять к тебе милосердие? С каких это пор у вампиров есть честь?

– Лучше бы она у них все-таки была, иначе твой план просто не сработает, – заметил Рош.

Бенедикт знал, что он разговаривает с Голосом вслух, и внимательно прислушивался, отчаянно желая знать, что происходит.

– Вот что я тебе скажу по поводу лично моей чести, – промолвил Рош снова вслух – не только для Голоса, но и для Бенедикта. – Первое, что я сделаю, обретя могущество – это убью мелкого бедуина! Выдавлю из этого шумного, наглого, назойливого гаденыша жизнь голыми руками. Жизнь, кровь и мозги. Высосу досуха, а остатки разорву на клочки. Прямо на глазах у его разлюбезной Сибель, его разлюбезного Армана и его разлюбезного создателя, Мариуса.

– А как именно ты собираешься добиться могущества? – кротко полюбопытствовал Бенедикт.

– Не утруждайся отвечать своему мечтательному ученичку, – вставил Голос. – Все без толку. Я уже сам сколько раз ему растолковывал. Как только я войду в тебя, тебе уже никто не сможет повредить! Ты станешь неприкосновенным – как Мекаре.

Мекаре.

Как Рош хотя бы посмел, хотя бы попробовал сдвинуть ее с места – без Бенедикта? Бенедикт снова взял на себя роль главаря.

На следующую ночь после убийства Мекаре, пока Рош названивал своим смертным поверенным, чтобы снять жилье в Северной Америке, Бенедикт отправился в джунгли и нашел для Мекаре добычу – нежную молодую дикарку из местного племени. Бенедикт принес эту перепуганную и покорную девушку прямо в руки Мекаре, а потом нежно уговаривал Мекаре пить, нашептывал, что ей нужны силы, что им предстоит долгое путешествие – и терпеливо сидел подле нее, выжидая, пока спящий внутри нее зверь проснется, почуяв запах крови. А тогда он медленно, точно великую тяжесть, поднял левую руку Мекаре и положил на грудь распростертой жертвы.

Мекаре с быстротой молнии сомкнула зубы на нежной девичьей шейке и принялась медленно высасывать из нее кровь, пока сердце жертвы не остановилось. Но даже и тогда она пила и пила, втягивая кровь всем своим могучим сердцем, и оторвалась от добычи только тогда, когда от той осталась лишь бледная съежившаяся оболочка. Когда же Мекаре выпрямилась, глаза ее были пусты, как и прежде, но крепко сжатые розовые губы окрашены кровью. И ни малейшего проблеска разума.