Где-то у меня под ложечкой злым, готовым взорваться комком сконцентрировалась железная уверенность, что эту битву надо остановить – она просто должна остановиться, если мы хотим завершить свою миссию. И я взревел похлеще Хафборна Гундерсона.

Золотой свет хлынул во все стороны, затопляя палубу корабля, вырывая мечи из рук воинов, разворачивая в воздухе брошенное оружие и направляя его в море, оставляя целые батальоны без копий, топоров и щитов.

Я кое-как поднялся на ноги. Бой прекратился. Повсюду, куда долетел мой голос, все остались с пустыми руками – оружие оказалось жестоко вырвано у них и заброшено за пределы досягаемости. Даже Джек улетел куда-то за правый борт, и я подозревал, что он еще выскажет мне по этому поводу, если я уцелею. Все, кто был на корабле, враги и друзья, оказались обезоружены миром Фрея – силой, которую мне прежде удалось призвать лишь однажды.

Встревоженные великаны и сконфуженные зомби попятились от меня. Сэм и Алекс подбежали и встали рядом.

В голове грохотало. Перед глазами плыло. Мне выбили зуб, и в рту было полно крови.

Мир Фрея – отличный фокус для вечеринок. Вернейший способ привлечь всеобщее внимание. Но он не длится вечно. Рано или поздно наши противники так или иначе вернут себе оружие и продолжат игру «Убей целителя».

Но пока все стояли, застыв в священном трепете с пустыми руками, над ухом у меня раздался знакомый голос:

– Ну ничего себе, Магнус. Это было впечатляюще.

Драугры расступились, пропуская Локи в его накрахмаленном до хруста адмиральском кителе, с волосами цвета осенней листвы, с покрытыми шрамами губами, изогнутыми в усмешке, со зловещим и веселым огоньком в глазах.

За ним шла Сигюн, настрадавшаяся жена Локи, которая веками держала над ним чашу, чтобы яд не капал ему на лицо, – про такие обязанности супруги определенно не говорится в стандартных брачных обетах. Ее бледное, изможденное лицо ничего не выражало, только кровавые слезы продолжали течь по щекам. Мне показалось, что она чуть больше обычного поджала губы, словно разочаровалась, увидев меня снова.

– Локи… – Я сплюнул кровь. Губы едва слушались меня. – Вызываю тебя на перебранку!

Локи молча смотрел на меня, словно ждал продолжения. Например, чего-то вроде: «…На перебранку с вот этим парнем, который куда искуснее в ругани, чем я, и вообще намного более устрашающий».

Бесконечные ряды мертвецов вокруг, казалось, затаили дыхание, хотя чего им там таить.

Ньёрд, Фригг, Скади – все уверяли меня, что Локи непременно примет вызов. Это традиция. Отказаться означает замарать свою честь. Пусть я еле шевелю разбитым ртом, пусть у меня звенит в голове и нет никакой гарантии, что мед Квасира станет творить поэзию моими голосовыми связками, но, по крайней мере, я вызвал бога-обманщика на словесный поединок.