– Алия, Алия-я-я, – с улицы раздались громкие мужские крики.

Я выглянул из окна. Уже было порядком темно, а тусклые фонари не давали должного освещения. Тоскливый голос, практически непрерывно выкрикивающий одно и то же женское имя, раздавался с противоположной стороны улицы. Внимательно вглядевшись, я заметил темный силуэт у дома резчика.

– Кто это кричит? – спросил я у уже хотевшего смыться служки. Темноволосый мальчишка был ниже и худее Сулька. Глаза у него гноились и он постоянно оттирал их рукавом рубахи.

– Карадас, господин, – мальчик шмыгнул носом, отер его рукавом, затем тем же рукавом потер поочередно глаза. – Дочку свою зовет. Пропала она. А он все смирится не может. Ждет.

– И долго он будет так орать? – спросил я. Мне совсем не хотелось слушать вопли безумного старика.

– Пока не охрипнет. А потом сядет и рыдает. Волосы рвет на себе. И так почитай до утра. А днем пьет. То у нас, то дома. Господин Пароф порой бесплатно ему наливает. Денег то у него почти не осталось. Резку, он после того случая, практически совсем забросил. Вот клиенты и разбежались. Продавать то нечего.

– И никто ничего не делает, для того чтобы он заткнулся? – старик надрывался выкрикивая имя Алии.

– Так жалко ведь. Понимают все. Старый он уже, а дочь единственная была у него. Жена померла в прошлом году. Вот только Алия и осталось у него. Добрая была она, сахаром угощала. Мне аж два кусочка однажды отсыпала. Жалко.

Мальчишка вновь шмыгнул носом.

– Так может она сбежала? – предположил я, хотя сам прекрасно понимал, что это не так.

– Н-е-е. Не могла. Отца сильно любила. Не бросила бы его ни за что.

– Ясно, – закрыв ставни, я отошёл от окна. Мальчишка ушел, получив от меня медный слэн. Лучше бы на его месте был Сульк, подумал я, он больше заслужил эти деньги. А теперь вместо платы он получит взбучки. Ну что ж, сам виноват. Любишь веселиться, люби и огорчиться.

После плотного ужина я загасил тусклую свечу и улегся в постель, положив змеиный кинжал под подушку. День был длинным и насыщенным, и я очень устал. Уснул я быстро, несмотря на вопли обезумевшего от горя старика.

Глава 19 Сделка

Глава 19

Сделка

Строительство Ардалина длилось вплоть до 1034 года и далось народу Майера нелегко. Постоянные поборы на возведения дворца, а также на увеличение и прокорм армии привело к бунту на островах Маливара. И Майеру ничего не оставалось, как жестко подавить его. Он выслал свои корабли сначала на Криппен, свой родной остров, а за ним и на все остальные. Но беда, как известно, не приходит одна. Набравшийся к тому времени сил Лирд, который сумел объединиться с еще несколькими племенами, напал на Ладозу, гарнизон который в большинстве своем отправился подавлять бунт на острова. Они бы взяли город, если бы не хитрость и расчетливость правой руки Майера Карпиона, оставленного королем в качестве управляющего Ладозой. Внеся смуту в стан врага с помощью разведчиков, он создал видимость воинов на стенах, выставив набитые сухой травой и тряпками чучела. И когда в лагере Лирда сразу в нескольких местах вспыхнул огонь, а на стенах затрубили искусно расставленные рога и трубы, усиливающие голоса, с пущенными вслед за этим стрелами, суеверные племена дрогнули и побежали, решив, что сами боги гневаются на них. А Карпион вывел остаток гарнизона, убивая запоздавших и замешкавшихся. Лирду, пытавшемуся объединить свое войско, ничего не оставалось, как бежать обратно в Каленью. Так Ладоза была спасена. В 1035 году Майер, окончательно подавив бунт, во ознаменование своей власти, нарек свои владения Империей и дал ей имя в честь своей жены Ардали. Малена стала первой столицей Ардалии. Майера короновали как первого Императора в тронном зале Ардалина. Свою Империю он разделил на две претории Сайдерин (позднее Сайдеро) со столицей Малена и Аргола со столицей Ладоза. И назначил первых преторов, военачальников Кивана и Траперо, а также Великого претора коим стал Карпион. Двое подросших сыновей Майера в зале Ардалина гордо смотрел на то, как коронуют их отца. Они еще не знали, что одному из них предстоит стать великим Императором, а второму умереть в тени своего брата.