– Хм-м, – протянула Ноэль, которая едва внимала словам Тени, пытаясь запомнить как можно больше про Разрушенных, которых наблюдала глазами ведьмы-Кукловода.

Потому что врага нужно изучить как можно лучше. Чтобы знать, с чем придется иметь дело.

Тень, определенно, была ее врагом. Не в последнюю очередь потому, что умела пробраться в ее сознание. Но в первую очередь – потому что в ее распоряжении была огромная армия Разрушенных.

Все, как предсказывала Гретчия. Они шли по десятеро в ряд – мужчины, женщины, а иногда подростки. Взгляд Ведьмы-кукловода скользил по ним, ни на ком не задерживаясь, и Ноэль могла только примерно прикинуть их число.

Она насчитала пятьдесят рядов, и это была даже не половина улицы, но тут Тень заставила ее прекратить подсчет:

– Ты тоже Ведьма ткачества, Ноэль. Однажды ты научишься этой магии, и тогда придумаем себе достойный титул. Один на двоих со мной.

– На двоих?.. – переспросила Ноэль, стараясь не выдать страх или тошноту, которую испытала от одной только мысли об этом.

– Признаться, ты не похожа на других Ткачих, – продолжила Тень. – Тебе зачем-то хочется менять мир. И в тебе уже сейчас хватает ярости, чтобы менять его через разрушение. Ты скоро сама это поймешь. А когда ты примешь правду о себе, я буду ждать тебя здесь, в Познине.

Затем Тень выпрямилась и направила взгляд на ближайший ряд Разрушенных.

– Видишь того мужчину в длинном плаще? Это бывший жрец Инан.

Ноэль присмотрелась. Плащ когда-то был желтого цвета, но теперь он почернел от засохшей крови, а голову, которой положено быть налысо бритой, покрывали свалявшиеся седые патлы.

– Он могущественный ведун Земли, – пояснила Тень с деловитостью, присущей Ведьмам Нитей. Казалось, разные стороны магии проявлялись в ней в зависимости от темы разговора. – На родине у него остался брат по Нити, в котором ни капли волшебной силы. Когда я разрушила жреца, этот брат попытался вмешаться. Уж не знаю, на что он рассчитывал – все-таки, если человек разрушается, спасти его может разве что Мать-Луна… Ну и я, – добавила Тень, при этом в голосе ее не было ни гордости, ни самолюбования, хотя выходило, что сила ее равна могуществу номацкой богини.

– Уже не помню, почему, – продолжила Тень, – но я не дала Разрушенному сожрать брата. Видимо, в те дни я была милосерднее. Я отозвала жреца прежде, чем он успел кого-нибудь убить. Но теперь – видишь вон те коралловые Нити? Которые мерцают прямо под оборванными?.. – Взгляд ее устремился к кружащимся над толпой нитям, и там…

– Вижу, – пробормотала Ноэль. – Я вижу Нить дружбы.