Все посмотрели на толстяка. Тот сурово сдвинул брови, пожевал пухлыми губами, и когда молчание стало, по меньшей мере, неприличным, выдавил:

— Я не могу говорить об этом с тобой.

"А ведь девчонка права", — подумал вождь, вспомнив, как ему в последний раз являлся дух отца.

— И не надо, — пожала плечами Бледная Лягушка. — Потому что когда я обращалась к Владыке вод, то даже не знала, услышит ли он меня.

— Тогда зачем просила? — проворчал глава Рыжих Рысей.

— Я надеялась, — усмехнулась девчонка. — А этому учить не надо.

— А что ты там такое кричала? — не сдавался Твёрдый Зуб.

— Эту самую просьбу, — вскинула брови посланница Владыки вод. — Только на языке моего народа.

— Глупая! — рассмеялся старейшина Рыжих Рысей. — Как тебя мог понять наш Великий дух?

Тут счёл своим долгом вмешаться Колдун.

— Духи знают все языки, мудрый Твёрдый Зуб.

И сейчас же обратился к Бледной Лягушке:

— Повтори, что ты тогда ему говорила?

В уверенных глазах девушки мелькнуло замешательство.

— Проходите к огню! — вспомнив долг гостеприимства, засуетился Отшельник. — Фрея, принеси шкуры.

— Ты учишь девчонку драться? — с интересом спросил вождь.

— Конечно, — криво усмехнулся заморец. — Эти занятия отнимают много сил и ей совсем не нравятся.

Белое Перо с Колдуном понимающе улыбнулись, а Твёрдый Зуб недовольно засопел.

Пока Бледная Лягушка раскладывала шкуры, Отшельник подбросил в огонь хвороста.

— Ну? — выжидательно сказал толстяк, присаживаясь.