— Который нарисован на стене и двери моей хижины, — не скрывая торжества, объяснил старик. — Даже если я уйду к предкам, Дети Рыси, вернувшись в священную долину, заглянут в моё жилище и увидят его.

Собеседник недовольно засопел. Отшельник предусмотрел даже то, что варвары не умеют хранить чужие секреты. Наверняка, сейчас никто из них не знал, что намалёвано в его халупе.

"Вот, что значит аристократ, — с невольным уважением подумал баренец. — Всё предусмотрел!"

Он собрался обидеться на подобное недоверие со стороны многолетнего торгового партнёра, но потом передумал. Если сенаторский отпрыск считает себя самым умным, не стоит его в этом разубеждать. В конце концов, если с девчонкой что-то случится после того, как караван покинет Канакер, варвары об этом никогда не узнают.

Внезапно Картен почувствовал на себе тяжёлый взгляд Ники Юлисы Террины. На какой-то миг показалось, что она читает его мысли. "Вздор! — одёрнул себя мужчина. — Мерещится. Обычная глупая девка. Правда, непонятно, откуда она здесь взялась?".

Вдруг он заметил, что Лаций Юлис держит в руках ещё что-то, завёрнутое в клочок кожи.

— Великий дух передал, что мою дочь в Радле ждёт жених.

"Дотуда ещё добраться надо, недоумок, — хмыкнул про себя мореход, раздражённый хитроумной комбинацией старика. — Да в публичный дом не попасть по дороге, или куда похуже".

— Как отец, я не могу оставить её без свадебного подарка, — вздохнул Отшельник, развернув свёрток.

У Картена перехватило дыхание. Два большущих сапфира густого тёмно-синего цвета тускло отражали пламя костра.

— Я ожидаю, что Ника напишет, как её приняли родственники, и кто стал моим зятем, и переправит письмо тебе. Такого уважаемого купца любой посланец легко сможет отыскать в Канакере.

— В нём тоже будет знак? — понимающе улыбнулся мореход.

— Да, — важно кивнул старик. — Я нарисовал его на крышке сундука, куда положу эти камни. Один возьмёшь себе, а второй отправишь Нике в Радл.

Собеседник вновь почесал бороду. Ловко поймал его старый Юлис. Теперь придётся всерьёз обеспокоиться тем, чтобы его девчонка добралась до родни.

— Это ты хорошо придумал, — не мог не оценить предусмотрительности компаньона купец. — Но вдруг никто не поверит, что она твоя дочь?

— Не беспокойся, господин Картен, — улыбнулся Отшельник. — Я дам ей письма, свой фамильный перстень, а главное — она будет знать то, что известно только членам семьи.

— А почему Ника всё время молчит? — не зная, что возразить, спросил купец. — Языка не знает?

— Не хочу мешать беседе старших, — звонким с мягким акцентом голосом произнесла девушка. — К тому же меня никто не спрашивает. Если у тебя возникнет желание, я с удовольствием поболтаю с тобой, господин Картен. Сам сказал: дорога дальняя.