— Как насчет закономерностей? — уточнила я.

— Никаких, — Аэгрис даже руками развела. — А потом… у Хильды родилась дочь. Милая девочка с запасом силы, от которого содрогнулся совет старейшин.

— Совет старейшин?

— Люди, которые управляют нашим миром. Нашим… кругом жизни.

— Слишком много непонятных слов. Я до сих пор ничего не знаю о мире ведьм.

— Я расскажу тебе в другой раз.

— Да, спасибо. А пока… Хильда. У неё родился ребёнок. И?

— По правилам ведьма сама воспитывает своего ребёнка. Даже если она не настолько сильна для этого, никто никогда не вмешается. Но если только ребёнок потенциально важен для всего круга ведьм, а мать… не сможет его защитить или сама для него опасна, совет старейшин забирает ребёнка у матери. Хильда… не дала. Она кричала, что сама сможет защитить свою дочь, свою драгоценную золотую девочку. Но… она и не собиралась этого делать. Она заперла дочь в башне.

— Господи, — тоскливо вырвалось у меня. Только не Рапунцель! Только не сказки моего мира в такой вот форме! — Отрастила дочь косы и по волосам матушка поднималась в башню?

— Конечно, нет, — Аэгрис, не поняв причин моей бледности, только головой укоряюще покачала. — Ничего подобного!

— Дышать уже легче. Она заперла дочь в башне. Растила её как маленькую принцессу?

— Да. Маленькая девочка ни в чём не нуждалась. Она могла делать всё, что только ей приходило в голову. Кроме одного, ей было запрещено колдовать. Шли годы. Девочка подрастала, расцветала и … чахла от тоски в этих стенах. Однажды, около башни зазвучал рожок, мимо башни проезжал молодой король Таирсский. Девушка окликнула его, сама не думая, и он подъехал. Они разговаривали весь день. Король отпустил свиту, а перед ночью умчался прочь сам. А потом приехал. И снова. И снова. И снова.

— Чую романтику, — пробормотала я.

Аэгрис кивнула, соглашаясь со мной.

— Они полюбили друг друга. Король не смог отказаться от прекрасной ведьмы, а потому решил её украсть. У него почти получилось. Они почти сбежали из Заповедного леса, но на самой границе Хильда настигла их. Превратила дочь в оленя и направила на короля своё самое страшное смертельное заклинание. Но сила любви может совершать чудеса! — голос Аэгрис зазвучал звонко, торжествующе, мне даже стыдно за свой цинизм стало. — Юная лань кинулась под атаку матери, жертвуя собой. Сила ведьмы пробудилась, погрузив девушку в вечный сон.

— Чудесно, — присвистнула я. — То есть, … погоди, Аэгрис, а чего хотела Хильда от дочери?

— Поглотить её дар, — отведя глаза в сторону, прошептала хранительница древа жизни. — А соответственно отобрать и саму суть, что составляет сущность ведьмы.