— Правильно! Какие новости у Ситхи? Что у него с Викторией?

— Почтовый голубь вернулся. Ситха послание получил, так что скорее всего нашей королевы с ее выродком больше не существует на этом свете.

— Это отлично! — потер довольно мокрые ладони Редгорд. — Это просто отлично!

* * *

Дорог через болота вывела наших друзей на Большой Тракт. Эдвард, который поначалу настороженно относился к Суворову совсем скоро уже шагал рядом с ним бок о бок и о чем-то весело ему рассказывал. Чуть позади от них, обнявшись шли Орлинка и Виктория. Королева плакала, ее глаза были красными от слез, а жрица храма Кремь, как могла ее успокаивала.

Виктория никак не могла разобраться в своих чувствах, которые захлестнули ее неведанной волной. Боль и горечь утраты Алкасара— человека, который был рядом практичсеки шесть лет, которого она считала своим мужем перед Единым и перед людьми, горькой настойкой смешивалась с радостным трепетным ожиданием Суворова, который наконец появился, которого где-то глубоко в душе она любила всю свою жизнь. Тепло разливалось горячей волной в сердце, а глаза стыли на ветру от катившихся градом по щекам слез. Орлинка, конечно в меру сил, пыталась успокить подругу, но вряд ли жрица Еджиного навечно отданная в невесты высшей силе и давшей обет безбрачия была хорошей советчицей.

Объяснения с Сашей не получилось. С того момента, как колдун утоп в трясине, они не перемолвились ни словечком. Суворову пришлось взять на себя обязанности предводителя их маленького отряда. Вести женщин за собой и некогда было разговаривать. Необходимо было добраться до Твердыни, а там под защитой крепких замковых стен и всемогущего герцога Берстранда уже поговорить как следует.

Эдвард был точной копией Суворова. Такой же шустрый, высокий для своих лет, русоволосый мальчонка, который инстинктивно выбрал самого сильного из их небольшой группы и теперь не отставал ни на шаг. Такое внимание Суворову было безусловно приятно, но он старался не тешить себя ложными надеждами. Саша прекрасно понимал, что мальчик уверен, что Суворов — это добрый дядя, а Алкасар — самый настоящий отец, который просто оставил их на время. Пройдет еще немало времени прежде чем ему удасться все объяснить. Такие вещи суворов решил оставить на потом, спастись бы…

Большой Тракт был пуст. Ни одного прохожего, ни одной проезжающей мимо телеги. Это-то и настораживало. Конечно весна не осень — это вовсе не пора ярмарок. Когда дорога забита повозками с товарами, но какое-то движение по нему происходит даже зимой, а тут ни души!

— Эй, — позвал он Орлинку, — тут всегда так пустынно?