— Что касается меня, — сказала Эмер как будто невзначай, — то я намереваюсь сделать приветственный круг, даже если буду одна. И повяжу на копьё цвета Годрика — красный и золотой. Пусть ему станет стыдно!

Благородные леди сдержанно засмеялись — и смущенные, и взволнованные.

И вот теперь Эмер была уверена, что никто из них не пожалел о том, что решился на подобный выезд.

Женщины-рыцари проехали мимо королевской ложи, вскинув приветственно щиты, и королева в восторге захлопала в ладоши, к ней тут же присоединились придворные дамы, во всем поддерживавшие свою повелительницу, а потом и благородные господа, хотя лица у некоторых были не совсем не восторженные. Сам Годрик пару раз хлопнул в ладоши, зато сэр Олдвин, у которого не было ни сестры, ни жены, даже вскочил, чтобы приветствовать красавиц.

— Они великолепны! Великолепны! — орал он.

— Безмозглый дурак, — сказал Годрик, но его никто не услышал. Платок он уже сдернул и теперь хмуро смотрел на выходку жены.

Прекрасная кавалькада закончила круг и выехала за поле, но Эмер придержала коня, и трибуны, увидев это, зашумели.

Нет, Эмер не удалось уговорить боязливых подруг устроить хотя бы шуточное соревнование перед лицом королевы, но сама она уже все для себя решила.

Герольд только крякнул, увидев, как леди Фламбар пристроила свой щит на стенд, где висели щиты участников. А потом леди достала притороченный к седлу меч, и все зрители ахнули, как один.

— Святые небеса! — простонал Годрик, пряча лицо в ладони и склоняясь почти к коленям.

— Что это? — спросила королева. — Фламбар! У нее в руках сковородка?

Годрику пришлось принять подобающее положение и ответить.

Королева указывала пальцем в сторону всадницы, хотя это было неописуемымнарушением придворного этикета.

— Сковородка?!

— Но вы же сами дали ей титул графини Поэль и знаете, как моя жена ловка с этим предметом, — он не мог заставить себя посмотреть на мачеху, но чувствовал ее возмущенный взгляд.

— Она собирается сражаться? — спрашивала королева. — Сражаться с мужчинами… вот этим?

— Думаю, это просто невинная шутка, — нашелся он. — Моя жена ведь не участвовала в жеребьевке, значит, у нее нет и соперника. Сейчас она уедет…

— Она бросила перчатку! Это вызов! — завопил сэр Олдвин.

Трибуны разразились новыми криками — такого Дарем не знал со времен леди Бельфлёр. Чтобы женщина бросала вызов мужчинам? Да еще и публично, на турнире? На такое не осмелилась даже легендарная защитница Дарема.

Всадница сдерживала коня, который гарцевал, нетерпеливо дергая головой. На посыпанном песком поле серебрилась кожаная перчатка, обшитая металлическими кольцами. Вызов был брошен, и кто-то из участников турнира должен был его принять. Но рыцари не торопились выезжать на ристалище.