Йети сдернули брезент с двух огромных пушек и сделали два бессмысленных залпа.

Потом через борт перекинули черную доску.

— Вам, наверное, кажется все это чересчур театральным, — проговорил замоним у нас в головах, — но что поделаешь, я очень сентиментален. Можно было бы, конечно, просто швырнуть вас за борт, но так, на мой взгляд, гораздо романтичнее.

Первым на доску затолкали Грота. Надо отдать ему должное — он не выказывал ни малейших признаков страха. Хоть мне было и не видно, но я точно знал, что внизу из бурлящей воды высовываются ощеренные пасти кровожадных акул — они сопровождали «Молох» повсюду. Способность сохранять при таких обстоятельствах присутствие духа заслуживала уважения.

— С акулами я расправлюсь в два счета, клянусь трезубцем Нептуна, — кричал Грот через плечо. — А потом вернусь и прикончу тебя, замоним!

Впервые в жизни Грот показался мне симпатичным.

— Где наши вольтигоркские музыканты? — поинтересовался замоним. — Какая казнь без музыки!

Йети вытолкнули на середину палубы трех вольтигорков, каждый из которых держал в руках по тарабану. Они начали настраивать инструменты. Цилле бросил на меня беспомощный, умоляющий взгляд. До него, кажется, постепенно начало доходить, что ему не удастся, как всегда, отболтаться и выйти сухим из воды. Только у меня тоже не было никаких идей.

— По моей команде!.. — рявкнул замоним.

Вольтигорки заиграли на своих тарабанах какой-то монотонный, заунывный военный марш.