Фрифтар указал на стол с фруктами, сыром, хлебом и напитками.

— Но чепому они котае троусили? — хныкал Гаунаб. — Ведь тоэ прещезано!

— Да, в Театре красивой смерти запрещено поднимать мятежи. И, уж поверьте, Ваше Величество, мы накажем каждого, кто осмелился поднять против вас оружие.

— Да, канажи их! — требовал Гаунаб. — Канажи жабезлостно!

— Накажу, Ваше Величество, всех до одного. Теперь мне нужно подняться наверх, посмотреть, что там делается. Я доложу вам обстановку. Быть может, вы немного поспите и освежитесь? Лекарства и вино — на столе.

— Да, споплю, — ответил Гаунаб и заковылял к столу с зельями. — Тоэ нме мопожет.

— В таком случае приятных сновидений. Думаю, когда вы проснетесь, все будет по-старому.

Нажав на один из кирпичей в стене, Фрифтар открыл потайную дверь. Шагнув в коридор, запер дверь снаружи. Советник уже решился было, подперев дверь клином, заживо похоронить маленького идиота в подземелье. Мысль приятная, но, увы, Фрифтар — последний, с кем видели монарха, и подозрение неминуемо падет на него.

Фрифтар вдохнул поглубже. Перво-наперво следует разобраться с вольпертингерами. Как им удалось освободиться из камер? И где носит этого треклятого генерала Тиктака, когда он особенно нужен?

СКОРБЬ ТИКТАКА

Скорбь генерала Тиктака все нарастала, будто стервятник, пожирала его, отрывая кусок за куском. Генерал и представить не мог, что способен на такие переживания. Он не мог бы сказать, сколько времени провел в оружейной мастерской, потроша собственные внутренности алмазными щипцами в попытках отыскать таинственное Нечто, причинявшее столь невыносимую боль. Тиктак вскрыл обшивку, переломал стальные ребра, вывел из строя множество смертоносных механизмов, но ничего не нашел. Можно подумать, эта штука — такая же умная и хитрая, какой была Рала, и умеет двигаться.

Наконец он прекратил поиски. В гневе отбросил щипцы прочь. Гнев, да, гнев — вот и все, что ему осталось. Ему хотелось драться. Хотелось крушить. Хотелось убивать. Генерал Тиктак направился в Театр красивой смерти. Уж теперь-то он сделает все, чтобы этот мрачный день стал еще мрачнее.

В СЕРДЦЕ СЕРДЦА

Подкровная лодка снова остановилась.

— Где мы? — спросил Смейк.

— Мы на месте, — отвечала исчезнувшая кроха номер один.

— Мы приплыли в аорту. Мы в сердце сердца, — проговорила исчезнувшая кроха номер два.