– Твою смерть. – Он пробил ей посохом горло.

Женщина, шипя, упала на пол. В полумраке комнаты сверкнули длинные острые клыки. По шее заструилась черная кровь.

Лейкоморф, решил Моллокс, или кто-то еще более странный. Теперь в глухомани каких только диковинных тварей не встретишь: полукровки, зачатые деоданами от демонов, отпрыски инкубов и суккубов, жалкие подобия человека, выращенные искусственным путем, чудища из гнилой плоти, порожденные болотами.

Склонившись над бледным телом гостьи, Моллокс Меланхоличный отвел ей волосы с лица и коснулся губами лба, щеки и напоследок – долгим поцелуем – губ. Содрогнувшись, та испустила дух, и он вдохнул в себя ее жизнь, теплую, как летний ветерок в дни его юности, когда солнце светило ярче и в городах человеческих еще можно было услышать смех.

Когда труп жертвы остыл, Моллокс произнес слова Кабального договора Каузула, и убитая снова открыла глаза. Он повелел ей встать и сторожить его сон. Какой бы сильной ни была усталость, его не захватят врасплох. Еще до конца ночи явно пожалуют и другие гости.

Снился ему Каиин, мерцающий за высокими белокаменными стенами.

* * *

Шимпазл выскользнул из трактира через боковую дверь. Похолодало. С озера полз серый туман, иногда от воды доносились всплески, словно в ней что-то двигалось. Пригнувшись, он повел своими выпученными глазами из стороны в сторону, оглядывая из-под мягкого берета окрестности, но не было ни намека на твк. Не слышал он и тихого, но грозного жужжания их стрекоз.

Получается, твкашки его не нашли. Ну и чудесно. Пора уносить ноги. Конечно, в лесу полно гру, эрбов и упырей, но лучше уж они, чем тот некромант. Несколько звонких ударов плетью, и пунер оставит всю эту нечисть далеко позади. А если нет, что ж, в Полимамфо мяса куда больше. Ухмыляясь от уха до уха, Шимпазл припустил по каменистому взгорку, да так, что только пузо тряслось.

На полпути вниз он заметил пропажу повозки.

– Негодник пунер! – Шимпазл даже запнулся от изумления. – Воры! Воры! Ах ты, болван вшивый, где моя повозка?

Никто не ответил. У подножия лестницы были только грозного вида железный паланкин и четверка огромных, черных как ночь деоданов, по колено стоящих в озере.

А вода-то поднимается, внезапно понял Шимпазл. Трактир уже на острове, окружен ею со всех сторон.

От ярости он позабыл о страхе: деоданы славились любовью к человеческому мясу.

– Вы что, пунера моего сожрали? – набросился на них Шимпазл.

– Нет, – осклабился один, сверкнув желтоватыми зубищами, – но ты подходи. Мы с радостью тебя съедим.

– Тьфу ты! – сплюнул Шимпазл, приблизившись.