– Я не понимаю.

– Я плачу ему, потому что его настоящее имя не Дженкинс Харгроув, а Говард Микельмас.

Я чуть не упала с сиденья. Говард Микельмас? Злой колдун, который работал с Мэри Уиллоубай, чтобы уничтожить наш мир? И это человек, который меня тренировал? Если кто-нибудь когда-нибудь об этом узнает, мне конец.

Я не могла поверить в то, что неопрятный старый пьянчужка, которого я знала, на самом деле безумный монстр. Нет, это не могло быть правдой.

– Откуда вы знаете об этом?

– Потому что мне все рассказал отец и попросил платить этому чудовищу.

– Но зачем это надо делать?

– Мэри Уиллоубай и Говард Микельмас разрушили нашу страну, и они создали коридор, который позволил чудовищам пробраться в наш мир. Но им нужен был третий, чтобы завершить обряд силы, и этим третьим… – Лицо Блэквуда исказилось от боли: – был мой отец. И никто, – добавил он, заметив гримасу ужаса на моем лице, – кроме меня и тех, кого это напрямую касается, не знал об этом. До сегодняшнего дня. До вас.

Юноша встал и подошел к очагу.

– Когда Древние вырвались на свободу, папа понял, чем это грозит для семьи Блэквудов, – продолжал рассказывать он. – Он сделал так, что вина лежала только на Уиллоубай и Микельмасе, но не на нем.

Мои мысли закрутились как бешеные, но зацепились за одну деталь.

– Вы сказали, что никто не знает, помимо вас и тех, кого это напрямую касается. Кого же?

– Микельмаса, очевидно. И магистра Пейлхука. Не представляю как именно, но он узнал, что сделал мой отец.

– Поэтому он так свободен в высказываниях в ваш адрес?

– Именно. Папа знал, какой он беспринципный человек. Мне приказали повиноваться ему во всем. Я так и делал. – Лорд снова посмотрел на меня, и в его взгляде сквозило чувство вины. – До недавнего времени.

– Что вы сделали?

– Он хотел получить то, чего я не имел права отдавать.

В моей голове вспыхнул свет, и я вспомнила снова ту сцену, когда Блэквуд ворвался в дом колдуна вместе с Руком, вспомнила, как он торопил меня, оставляя Рука позади, как он внезапно прозрел, подумав… нет, узнав, что Рук в опасности. Я вскочила с кресла. Лорд поймал меня за запястья.

– Как вы могли?!

– Никак. Поэтому мы и вернулись. Что бы Пейлхук ни планировал, я знал, что не имею права жертвовать Руком, чтобы спасти себя.