– Я гибрид двух рас, но родилась колдуньей. Вы должны знать правду.

Юноша молчал с минуту, но потом сказал:

– Вы нужны нам, и это главное. Остальное всего лишь частности.

Он ласково взял меня за руку. В этом жесте не было ничего романтического, но между нами родилось какое-то новое, более глубокое чувство.

Мы долго сидели бок о бок и чувствовали, как тяготы постепенно отступают от нас.

* * *

За завтраком все молчали, ничего не происходило. Письмо не пришло. Агриппа не вскакивал с места, не указывал на Блэквуда и не кричал: «Голову с плеч!» Разве что попросил передать ему мармелад. Под конец трапезы мне казалось, что Блэквуд вот-вот хлопнется в обморок. Да и сама я, откровенно говоря, чувствовала себя не лучше.

Мне хотелось встретиться с Пейлхуком и выяснить, что он задумал, но это было невозможно. Нужно было готовиться к вечеру. Как только все закончили завтракать, мы быстро провели последнюю тренировку и приступили к выполнению следующей задачи – приводили себя в порядок и одевались.

Весь день прислуга бегала по дому, в то время как молодые чародеи искали свои котелки, гадали, хорошо ли начищены их туфли, и жаловались на то, что у них никак не вырастет нормальная борода.

Лилли мыла, пудрила и наряжала меня, пока я не почувствовала, что скоро сойду с ума. Затем она закрепила мне волосы шпильками, попутно царапая голову так, что у меня заслезились глаза.

Когда на улице начали сгущаться сумерки, кто-то постучал в дверь. Элиза вошла в спальню с посылкой в руках.

– Ну вот! Я пригрозила мадам Вольтиане, что уничтожу ее, если платье не будет готово вовремя, – сообщила девушка, прежде чем очень театрально плюхнуться на мою кровать. – Ты просто обязана рассказать мне потом все вкусные подробности. Мне запрещено ходить на бал до следующего года, когда я отпраздную свое шестнадцатилетие. Поэтому сегодня я буду сидеть дома с мамой и вздыхать перед камином.

Я открыла посылку и достала наипрекраснейшее платье, филигранно прошитое золотой нитью, на белой атласной основе, с похожим на плащ шлейфом, цепляющимся аграфом к плечам. Юбка была такой пышной, что занимала всю кровать. Я изумленно покачала головой. Это платье – настоящее произведение искусства!

– Элиза, оно слишком красивое.

– Естественно! Я же его выбирала.

Лилли провела руками по ткани:

– О, давайте немедленно наденем его на вас! – Девушка схватила платье.

– Какая милочка, – проворковала Элиза, довольная энтузиазмом горничной.

У меня осталось одно незаконченное дело. Оставив девушек наедине с заветным платьем, я сбежала по лестнице в служебное помещение и прошла к двери в комнату Рука. Попыталась дернуть ручку, но, конечно, дверь была заперта.