Элена закрыла ладонями лицо. Она больше не могла этого видеть.

Дядя Бол положил руку ей на плечо.

— Это не твоя вина, милая. Мы не знали. Если кого и винить, то нас. Именно мы попросили тебя это сделать.

Она высвободилась из его объятий и отняла ладони от лица:

— Ты не понимаешь!

Дядя удивленно посмотрел на нее.

Элена горько рассмеялась:

— Я наслаждалась этим могуществом! Никогда прежде я не чувствовала себя такой цельной и свободной. Я купалась в своей магии, позволила ей полностью завладеть мной и уничтожить все сомнения. И пока я принимала этот свет, наслаждалась его сиянием, несчастные создания умирали.

— Милая, все в порядке. Ты же не знала.

Она повернулась к дяде спиной. И не только потому, что его слова не несли утешения. Элена боялась, что он прочитает правду в ее глазах. Она и так сказала слишком много. Девушка зарыдала и опустилась на колени.

Однако она не призналась дяде — и даже боялась об этом думать: на самом деле она знала. В глубинах своего существа Элена ощущала смерть вокруг, знала, что жизни уходят, словно задутые свечи. Но ей было все равно. Она не обращала внимания на падающие у ее ног тела, а магия кричала у нее внутри, и она не могла заглушить этот поток. Сердце Элены пело, она мечтала об освобождении магии, ей ужасно хотелось выпустить эту силу в мир. Песня могущества настолько наполнила ее существо, что заглушила крики умирающих гоблинов.

Подошел Эр'рил и помог ей подняться на ноги, он все еще сжимал в руке меч. Должно быть, ощущал, какие в ней бушуют чувства.

— Дикая магия невероятно соблазнительна, — сказал он. — Не позволяй ей тебя обмануть.

Элена попыталась отстраниться, но у него была очень сильная рука. Он посмотрел ей в глаза. Голос Эр'рила был полон гнева.

— Ты все еще Элена. Не позволяй магии изменить тебя. Магия лишь инструмент. — Затем его голос понизился до шепота. — Она говорит своим собственным голосом. И я знаю, что иногда бывает очень трудно заставить его смолкнуть, часто кажется, что это голос твоей души — но ты не должна его слушать. Ты все еще Элена: дочь своих родителей, сестра своего брата, племянница своего дяди. Ты кровь и плоть, а не магия.

Элена кивнула. Слова Эр'рила дали ей силы. Она разрешила ему подвести себя к дяде Болу, в чьих глазах увидела тревогу, и позволила ему себя обнять. Элена разрыдалась, и на этот раз это были слезы облегчения, они не рвали душу на части.

Пока она приходила в себя в объятиях дяди, смолкнувшее шипение возобновилось. Но теперь в нем уже не было страха. Элена высвободилась из объятий дяди Бола. Они втроем стояли среди мертвых.