Наполовину человек, наполовину волк, Могвид поднялся на ноги. Перед ним на глади серебряного озера лежала статуя из черного хрусталя. Хотя он не мог читать мысли Фардейла, но все же ощущал его растерянность и удивление, а также безмолвный вопрос: «Что же ты наделал, брат?»

Могвид покачал головой. Ответа он не знал. Поглядывая на нависающие врата Вейра, он медленно отступал. Внутри назойливо жужжали тихие подозрения брата: «Спас ты нас или предал?»

Эр’рил поднял меч, когда поскрипывающая армия скелетов, освободившись из ледяного плена, грохоча костями, подступила к ним. Несмотря на возражения Элены, стандиец готовился к схватке. Он не позволит ей погибнуть.

Огромный костяной зверь, расталкивая своих собратьев, шагнул к ним. Вдвое превосходя ростом Эр’рила, он имел на каждой руке по серповидному когтю из сломанных костей и подбирался все ближе.

— Они не демоны, — Элена дернула Эр’рила за полу плаща. — Они всего лишь жертвы темного мага.

Стандиец не обратил внимания на ее слова. Он знал, что Шоркан, скорее всего, установил ловушку, чтобы подорвать самообладание Элены перед главным сражением. Но Эр’рил не мог позволить Шоркану победить. Он столько столетий нес чувство вины перед братом. Но ради Элены готов был вытерпеть гораздо больше. Воин шагнул вперед, чтобы встретить костяное чудовище.

— Нет… — простонала ведьма.

Будто услыхав ее, гоблин застыл. По всем его конечностям пробежала дрожь. А потом он развалился, словно карточный домик. Кости, грохоча, запрыгали по серебряному полу. Когти-серпы разбились на кусочки.

И вся окружившая их армия таяла на глазах, превращаясь в россыпь костей, посреди беспорядочного нагромождения которых стоял Эр’рил.

— Что происходит? — удивился Тол’чак.

— Заклинание, управлявшее ими… — поднялась Элена. — Оно… Оно рассеялось!

Стандиец посмотрел по сторонам. Не кроется ли здесь новая западня? И увидел брата.

У подножия врат виверна стоял на коленях Фардейл, а перед ним на глади серебряного озера неподвижно застыл темный маг.

— Что-то случилось, — заметил Магнам.

Прищурившись, Эр’рил поманил их за собой. Отряд зашагал, переступая через костяные завалы. Впереди шел стандиец с обнаженным мечом в руке; Элена, в глазах которой по-прежнему читался испуг, следовала за ним.

Когда они приблизились к вратам Вейра, участь Шоркана стала очевидной. Тело темного мага превратилось в чистейший черный хрусталь, черный, как смертный грех, и твердый, словно лед. Эр’рил чувствовал, как цепенеет его собственное тело, но заставлял ноги передвигаться. Он посмотрел в лицо врага, в лицо некогда любимого брата и в перекошенных чертах различил страдание. Воин равнин догадывался, что не только окаменение тому виной. Это страдала истинная душа прежнего Шоркана.