Капитан что-то сказал Элис, но Седрик расслышал только ее ответ:

– Ему сложнее. Взгляните, какие у него короткие лапы. Остальные драконы идут вброд, а он почти плывет.

Лефтрин кивнул, соглашаясь:

– На самом деле бедолага вряд ли выживет. Он был обречен с того самого дня, как появился из кокона. Но мне все же не хотелось бы видеть, как он умрет.

– Пусть лучше он умрет, пытаясь хоть как-то изменить свою жизнь, чем валяясь в грязи около Кассарика.

Элис сказала это с такой горячностью, что Седрик повернулся, чтобы взглянуть на нее. Именно тогда он с тревогой осознал, как глубоки ее чувства к Лефтрину. Было нетрудно понять, что слова Элис относятся к ее собственной жизни.

«Она пытается убедить себя следовать своим желаниям», – ошеломленно подумал он.

Тут же в голове возник вопрос: когда она наберется смелости отдаться Лефтрину? В том, что это случится, можно было не сомневаться. От мысли о том, что скажет Гест, когда узнает, по спине Седрика пробежал холодок. Может быть, Гест и не любит Элис, но относится к ней столь же ревниво, как ко всякому своему имуществу. Если Лефтрин отберет ее, Гест разгневается. И будет винить Седрика не меньше, чем саму Элис.

Беспокойство, которое Седрик испытывал, видя, что с каждым днем они уплывают все дальше в глушь, неожиданно стало невыносимым. Пора выбираться отсюда вместе с Элис и возвращаться в Удачный.

Затем Седрик подумал о своей жалкой коллекции драконьих останков и нахмурился. Он каждый день проверял их. И сомневался в том, что они годятся для изготовления лекарств или микстур. Плоть, которую Тимара срезала с раны серебряного дракона, изначально была полусгнившей. Несмотря на все усилия Седрика сохранить ее, кусочки дурно пахли и выглядели как обычное гниющее мясо. В последний раз, осмотрев их, он едва не выбросил эту гниль, но решил сохранить, пока не появится возможность заменить их чем-нибудь получше. Чем-то особенным из списка частей драконьей плоти, которые будет легко продать.

Почему-то эта мысль снова пришла ему на ум, когда он наблюдал за больным бурым дракончиком, ковыляющим впереди корабля. И неожиданно понял, что сегодня ночью у него появится уникальный шанс исполнить задуманное.

Было не так уж сложно ускользнуть с корабля под покровом ночи. Каждый вечер Лефтрин выводил «Смоляной» на илистую прибрежную отмель как можно ближе к тому месту, где драконы останавливались на отдых. Иногда хранители спали на борту корабля, иногда устраивались на берегу рядом с драконьим лежбищем. Седрику повезло. Твари устроились на ночь на травянистом берегу, а подростки решили собрать плавник для костра и остаться ночевать на суше. На вахте стоял сам Лефтрин. Элис оказалась невольной сообщницей Седрика: разговор с нею настолько увлек капитана, что Седрик без труда выбрался на берег незамеченным.