Эпилог

Домой

Айсфиру нравилось охотиться среди крутых холмов, граничивших с пустыней. В полете он умело следовал рельефу местности. Он парил у самой земли, порой почти касаясь пахучего серо-зеленого кустарника, который покрывал каменистые склоны. Когда его черные крылья шевелились, то их мощные взмахи казались обманчиво ленивыми. Он бесшумной тенью скользил над неровной местностью.

Его метод охоты был превосходен. Оба дракона жили здесь с весны, и крупная дичь, которая когда-то не боялась неба, научилась опасливо посматривать вверх. Тактика Айсфира позволяла ему бесшумно преодолевать невысокие вершины. Он обрушивался на животных, гревшихся на полуденном солнце в укромном каньоне, прежде чем те успевали его заметить.

У Тинтальи это получалось не так хорошо. Она была меньше и все еще продолжала осваивать такие способы полета, которые Айсфир отточил до совершенства сотни лет назад. Еще до того момента, когда он оказался скован льдом и погрузился в долгую спячку, он уже был старым драконом. Теперь он был невероятно древним – единственным выжившим существом, способным вспомнить времена Старших и ту цивилизацию, которую они построили совместно с драконами. Он помнил также и катастрофические извержения и страшный хаос, которыми закончились те дни. Люди и Старшие гибли или бежали. Он видел, как рассеявшаяся популяция драконов уменьшается и вымирает.

Тинталье было досадно, что черный дракон так мало говорит о тех днях. У нее самой остались только смутные воспоминания о том, как она змеей создала оболочку перед своим преображением в дракона. Однако она очень хорошо помнила то, как осознала себя в своем коконе, погребенная в ушедшем под землю городе, лишенная солнечного света, который был ей необходим для того, чтобы вылупиться. Она подозревала, что в это место ее перенесли Старшие. Они отволокли ее собственную куколку и других из ее поколения в солярий, чтобы укрыть от летящего пепла. Эта попытка спасения стала для нее роковой, когда падающий пепел засыпал город целиком. Она понятия не имела, как долго была заключена в свою оболочку в темном одиночестве. Когда люди только обнаружили помещение, где оказались в плену она и ее собратья, они думали только о том, чтобы использовать коконы драконов как «диводрево» для постройки кораблей, которые были бы неподвластны кислотным разливам реки Дождевых чащоб. Только когда Рэйн, а затем и Сельден пришли к ней, ее освободили для света и жизни.

Сельден. Она скучает по своему маленькому певцу. Как он умел льстить и восхвалять! Его чистый голос был столь же приятен, как и звучные слова, славившие ее. Однако она отправила его прочь, внушив, что ему следует путешествовать в поиске сведений о других популяциях драконов. В то время она надеялась, что запоздалая кладка немолодых змеев даст жизнеспособных драконов. Она не желала поверить, что все драконы повсюду вымерли. И потому она отправила Сельдена странствовать – и он отправился с охотой, не только для того, чтобы выполнить ее поручения, но и чтобы отыскать для Удачного союзников в его нескончаемой войне с Калсидой.