– Кажется, в той стороне для нас есть место! – крикнул Хеннесси.

Он стоял наготове со швартовочным концом. Сварг направил «Смоляного» к причалу. Элис вытянула шею и увидела, что немалая часть старой пристани заменена свежим дощатым настилом.

– Давайте приставать! – проворчал Лефтрин.

Элис и Тилламон перешли на крышу рубки, чтобы не мешать палубным матросам. Два джамелийских купца уже поднялись туда вместе с торговцами. Членов экипажей стойких кораблей привлекли к работе, и каждый выполнял свое задание наравне с бывшими рабами. Элис прекрасно понимала, что, идя по ходу течения, «Смоляной» не нуждается в помощи матросов, но Лефтрин заметил:

– Занятый делом моряк не успевает безобразничать. Хотя они явно не мечтали оказаться на борту моего «Смоляного». Когда причалим, найдем пару сообразительных парней, которых можно будет забрать с собой в Кельсингру – в качестве экипажей для кораблей хранителей.

Торговец Кандрал тоже был здесь: бледный, с черными мешками под глазами. Он был особенно неприятным пассажиром: плакал и жаловался, что его обманом вовлекли в предательство. А однажды он даже попытался подкупить Лефтрина обещаниями больших денег в будущем, если капитан отпустит его на берег и «не выдаст» его. Элис отвернулась от торговца. На «Смоляном» было очень тесно, и она мечтала о том, когда все чужаки уберутся с палубы живого корабля.

Встречать их собралась немалая толпа народа. Элис узнала торговца Полска – и еще нескольких членов Совета. Некоторые были облачены в длинные мантии – и все с серьезными лицами наблюдали за тем, как «Смоляной» подходит к причалу. Элис заметила и обычных зевак, и случайных зрителей, которых на пристань привлекла надежда увидеть нечто любопытное.

Скелли спрыгнула с борта с первым швартовым и быстро его закрепила. Она поймала второй конец, брошенный Хеннесси, и в считанные мгновения живой корабль уже пришвартовался. Члены Совета ринулись к ним, а джамелийские торговцы моментально принялись вопить, что их похитили и держали в неволе, а чудесный стойкий корабль, в который они вложили средства, у них украли. Торговец Кандрал присоединился к ним, умоляя не верить ни единому слову из того, что о нем станет болтать Лефтрин или кто-то еще. Ведь его вынудили написать ложное признание и оболгать самого себя!

В разгар какофонии Элис увидела, что калсидийские пленные встали на ноги, подняли скреплявший их кусок цепи и уныло побрели к сходням. Их головы были опущены. Какой-то мужчина бормотал что-то вполголоса – возможно, молитву. Когда они приблизились к сходням, пленник на самом конце цепи принялся отчаянно кричать и пытаться вырваться. Остальные устремили на него мрачные взгляды, а потом двое соседей схватили его и поволокли с собой.