К третьей ночи он свыкся с образом жизни хранителей. Именно в этот вечер Рапскаль чуть ли не силком заставил их начать после ужина тренировки с оружием. Рэйн решил, что юноша выбрал неподходящий момент. Они очень устали, и после еды им хотелось рухнуть на траву и уснуть. Однако он в отличие от остальных немного владел приемами фехтования и был согласен с Рапскалем в том, что если уж они взялись за оружие, то им следует хоть немного научиться его использовать. В следующие вечера Рэйн старался не выказывать уныния. А кое-кто из хранителей – например, Нортель и Бокстер – рвались учиться и, возможно, именно поэтому становились самыми опасными. Дэвви и Кейз предпринимали вялые попытки, но быстро сдавались. Сильве и Джерд захватили с собой луки: обе ими владели неплохо, но не отлично. Зато Рапскаль опять удивил Рэйна. Он без труда демонстрировал высочайший уровень умений, каким мог похвастаться сам Рэйн, а в некоторых областях даже его превосходил. Однако Рэйн втайне надеялся, что хранителям не придется воевать. Он видел, как люди сражаются и умирают на палубах кораблей, и не хотел становиться свидетелем подобного. Одно дело размахивать клинком на тренировке, и совсем другое – вонзать кинжал в человеческую плоть.

Далеко внизу вечерние тени от кустов становились длиннее, показывая, что растительность была выше, чем ему представлялось. Рэйна не слишком радовала перспектива ночевки в бесплодных местах, но он помалкивал. Высказывать мнение о том, где им приземлиться, оказалось бесполезно. Все определяли драконы, а на сей раз стаю возглавляли Скрим и Дортеан. Их всадники низко устроились на седлах, наклоняясь вперед или свешиваясь, чтобы окликнуть друг друга. Кейз с Бокстером были так же похожи, как их оранжевые драконы, и выбрали себе одинаковые сбруи и туники. Наблюдая за ними, Рэйн вспоминал свою собственную юность. Неужто он тоже был таким беззаботным и беспечным? Они летели на войну верхом на драконах – и, похоже, принимали это как должное.

У него за спиной раздался отчаянный крик. Обернувшись, он увидел, что Айсфир в очередной раз пронесся над Кало и его всадником. Рэйн мельком разглядел бледное лицо Дэвви и его распахнутый рот: Тинталья резко легла на бок. Он ухватился за низкие поручни седла и стиснул их, чувствуя, как тело вдавливает в боковину. Они отделились от драконьего строя. Издали он услышал, как Дэвви выкрикивает что-то насчет «старого драного зонтика». Попытка оскорбить черного дракона рассмешила бы его, не опасайся он за свою жизнь.

Рэйну мешал дышать хлесткий ветер, со свистом проносившийся мимо его лица. Пальцы заболели от мертвой хватки – а они все продолжали падать. Он почувствовал, как пульсирует кровь в висках, а потом она теплыми струйками потекла у него из носа. Он не в состоянии был превратить свои мысли в слова, чтобы умолять драконицу смиловаться: он просто втиснул свой ужас в ее разум и продолжал цепляться за ремень сбруи, глядя, как навстречу ему несется бесплодная бурая земля.