Но они не были Лайлой.

За его спиной раздалось громкое объявление:

– Давайте поприветствуем звезд Дворца Сновидений, которые исполнят специальный танец в честь дня рождения месье Монтанье-Алари.

Толпа заликовала. Северин развернулся на каблуках. Его покои находились недалеко, в западном крыле отеля, а вход был скрыт за овальным тескатом. По его оправе извивался уроборос в виде змея. Змей был сотворен таким образом, что ему приходилось без остановки ползать по кругу, преследуя собственный хвост. Он останавливался, только когда его хватали за шею: именно так можно было попасть в комнату.

Покои Северина были обставлены довольно лаконично. Здесь находилась большая кровать с изголовьем из черного дерева и сотворенным балдахином. Если кто-нибудь чужой прикасался к пологу между двумя и четырьмя часами утра – именно этот промежуток времени предпочитали наемные убийцы, – то он тут же путался в тяжелой ткани.

Северин потер шею, бросил змеиную маску на пол, скинул туфли и вытащил рубашку из брюк. Он глубоко вздохнул и подумал, что, должно быть, теряет рассудок. Ему показалось, что он чувствует запах Лайлы. В воздухе пахло сахаром и розовой водой. Воспоминания о ней преследовали его. Он прижал ладони к глазам. Что с ним не так? Северин сделал еще несколько шагов вперед, приготовившись упасть на кровать, но ему пришлось резко остановиться.

Его кровать уже была занята.

– Привет, Majnun.

На краю его кровати сидела Лайла, одетая в платье, напоминающее ночное небо. С каждым ее движением по подолу платья скатывались сияющие звезды. Из-за накатившей дремоты Северин не мог понять, настоящая ли она. Может, она была лишь иллюзией, порожденной его мыслями и желаниями. В этот момент Лайла понимающе улыбнулась уголком губ, и он резко пришел в себя.

Они не разговаривали несколько недель, но идея заговорить с ней сейчас – со всеми взаимными шутками и подколами – показалась ему естественной и легкой, как дыхание. Она больше не выглядела уязвленной и сломанной, как тогда, в его кабинете. Сейчас она выглядела как богиня. Ужасная и прекрасная. Неприкасаемая.

А он стоял перед ней растрепанным, помятым и усталым, хотя и не желал этого показывать.

– И что же заставило знаменитость из Дворца Сновидений вернуться в мою кровать? – спросил он.

Она засмеялась, и, хотя Северин был полностью одет, он почему-то почувствовал себя совершенно голым.

– У меня есть предложение, – улыбнулась она.

Он поднял бровь.

– Это предложение имеет какое-то отношение к моей кровати?

– Окажись я в твоей кровати – ты бы и не знал, что со мной делать, – сказала она, рассматривая свои ногти.