Он выстрелил еще и еще — в самый центр безобразного туловища. Одно из крыльев переломилось и опало на землю. Тварь издала очередной дикий вопль. Кридмур выстрелил снова, и Чудовище стало медленно оседать на землю, содрогаясь от напряжения. Членистые ножки разметались в разные стороны; Чудовище кричало и металось, но уже совсем беспомощно. Кридмур еще дважды прострелил Зверю голову, и жуткий крик наконец оборвался.

Кридмура снова огрело хвостом, еще сильнее, чем раньше; он взмыл в холодный ночной воздух, пролетел, размахивая конечностями, над зазубренными камнями и приземлился точно в центр костяного круга. На мгновение его сознание помутилось, но глаза успели заметить, как Чудовище бьется в агонии, издыхая среди костей. Когда же он опомнился, его тело уже скользило, бежало и прыгало вниз по крутому каменистому склону.

Он упал в холодную грязь, чтобы отдышаться, лишь когда добежал до кустарника со стреловидными листьями неподалеку от соснового бора. С ног до головы в крови, он больше не мог стоять. Онемевшее тело не ощущало боли. Даже если дар регенерации его не покинул, этого будет явно не достаточно.

— Черт...

И в этот миг в небесах наконец-то решили зажечься звезды.

43. ЧУЖАЯ В ГОРОДЕ

43. ЧУЖАЯ В ГОРОДЕ

Лив разрешили свободно гулять по городу.

Уже следующим утром на площади она увидела юношу, привязанного к позорному столбу, которого хлестали кнутом по спине. Он был то ли пьян, то ли просто глуп — и в процессе порки издавал жалобные стоны, от которых у Лив разрывалось сердце.

— Тунеядец!

— Простите?

Вокруг не собирались зеваки. Новый Замысел — городок занятой. Кроме облаченных в капюшоны палача и его помощника, рядом стоял только мистер Пэкхэм.

— Печальная история, — пояснил он. — Известный тунеядец. Мы все должны работать вместе. И большинство из нас это понимают. Наш город — хорошее место для жизни. Но кое-кого даже безупречно организованная Республика не может приучить к труду без кнута. Одной лишь учебой таких не исправить...

Еще два удара, еще два вопля. Затем рыдающего юношу отпустили, и он упал на окровавленную землю. Мистер Пэкхэм кивнул.

— Печальный долг. Скорбная необходимость. Хотите взглянуть на нашу лесопилку, миссис Альверхайзен?

Она отвела глаза от позорного столба:

— Да, идемте.

На лесопилке работало десять человек. Лив стояла на пыльном, пахнущим деревом полу и наблюдала за ними. Пэкхэм отошел, но она не двинулась с места. Эти люди гордились своей работой. Некоторые из них казались куда моложе ржавых пил в собственных руках. Что же они будут делать, подумала Лив, когда инструменты вконец износятся?