Седой окончательно вызверился на племянницу, собиравшуюся променять его жизнь на жалкую шкуру предателя, и зло выдохнул:

— Знаешь что… Если решила ему помогать, то делай это без меня!

— Идиот!

— А ты… Кажется, я в тебе ошибался.

— Ты вообще склонен ошибаться, — ядовито отозвалась она. — И самой главной ошибкой было то, что ты решил довериться темному! Правда, теперь это не важно. Мы уйдем отсюда, Дядько. И выведем этого остроухого прочь.

Урантар медленно покачал головой.

— Без меня.

— С чего бы мне доверять Гончей? — прервал их отчаянную перебранку Танарис, сверля Белку подозрительным взглядом.

— Ты оказал мне услугу, эльф, — холодно уронила она, демонстративно сложив руки на груди и подчеркнуто не глядя в сторону пленников. — Ты отдал мне темного, и за это я готова простить тебе даже Адвика с Арканом. Поверь, я умею ценить широкие жесты, а ты, сам того не ведая, оказал мне поистине неоценимую услугу. Ты ведь догадываешься, насколько я не люблю его род? Просто раньше у меня не было возможности рассчитаться. И я полностью согласна с тобой: темные достойны смерти. А наш ушастый друг к тому же так славно кричал… Ей богу, я даже пожалела, что его нельзя убить дважды.

— Так это ты его убила? — приглушенно ахнул Весельчак, но Гончая словно не услышала.

— Что ты с ним сделала? — все с тем же подозрением спросил Танарис.

Белка жестко усмехнулась.

— Думаешь, вру? — Она подняла правую руку и продемонстрировала перстень. Тот самый, который он так долго искал. Тонкий ободок потемневшего от времени кольца в виде свернувшегося дракона, держащего в пасти крупный изумруд. Родовой перстень. Средоточие жизни и силы любого эльфа. Его единственное уязвимое место. Его второе сердце. Его душа, которую она хищно сжимала в ладонях, с наслаждением растирая по разбитому камню свежую кровь.

— Как думаешь, откуда он у меня?

Танарис недоверчиво хмыкнул. Но ошибиться невозможно: это был тот самый перстень, за которым он так долго охотился. Таррэн не мог отдать его добровольно: такие вещи хранят как зеницу ока, потому что в этом кольце заключен источник бессмертия перворожденных. И Таррэн не отдал бы его, если бы был жив.

— Где ты его взяла? — хрипло прошептал светлый.

— Вырвала с мясом.

— А Таррэн?

— Ты не слышал крика? — довольно усмехнулась Гончая. — Представляешь, как долго я этого ждала, надеясь, что когда-нибудь смогу отомстить за сестру? Сотни и тысячи раз представляла себе этот день… Да, с Волкодавами вышло неприятно. Со Шранком — еще хуже, потому что он, как ни крути, был мне хорошим напарником. Но за возможность поквитаться с темными я прощу тебе даже это. А чтобы ты не сомневался…