— Откуда ты взялся, малыш?! Как вы успели?! И почему ты белый?!

Гаррканец загадочно хмыкнул, а потом вдруг цапнул эльфа зубами за ворот куртки. Но Таррэн не обратил внимания — ухватил здоровенную морду и, бесстрашно притянув к лицу, с бьющимся сердцем всмотрелся в хитрые глаза, пытаясь понять, узнать, почувствовать, наконец! Потому что мимикр не мог оказаться здесь в одиночку, не мог самовольно сбежать из Серых пределов и уж тем более не мог незамеченным пробраться во дворец, если только…

— Где она?! — выдохнул эльф, страстно надеясь, что не ошибся. — Карраш, она здесь? С тобой?!

Мимикр важно надулся, не собираясь выдавать остроухому важную информацию. Даже губу презрительно вздернул, будто показывая, что обожаемую хозяйку не предаст и не выдаст. Ни за что и никогда. Он обещал, вот!

— Карраш, чтоб тебя!

— Грр! — упрямо мотнул головой гаррканец.

— Ты должен сказать! Пожалуйста! Я тебя прошу, это очень важно!

Карраш сделал вид, что не заметил изменившегося лица эльфа, на котором внезапно вспыхнувшая надежда вдруг сменилась неподдельным отчаянием.

— Убью, зараза! — почти простонал Таррэн, когда наглый зверь поджал бархатные губы.

Но Карраш обещал, он почти поклялся, что не расскажет. И его не испугать угрозами, кнутом, вожжами и всем остальным, потому что дубленую шкуру уроженца Проклятого леса даже арбалетный болт с трудом прошибет. Да и то не всякий. А потому взволнованный и дико нервничающий эльф мог терзать его до посинения.

Перворожденный на секунду замер, странным образом слыша отголоски чужих мыслей, и едва не задрожал от осознания того, что Белка потрясающе близко, а он даже найти ее не сможет, потому что одна наглая, надоедливая скотина вздумала не вовремя поиграть в молчанку!

— Ладно! Я тебе сыграю! — вдруг прошептал эльф, всматриваясь в дрогнувшие от неожиданности желтые радужки. — Клянусь, что, как только будет возможность, сыграю на флейте, как Белка. Я тоже умею. Только скажи, малыш, умоляю, где она?

Карраш откровенно заколебался, а потом все-таки сжалился — успокаивающе хрюкнул. После чего улыбнулся во все сто зубов, доверчиво потерся щекой о плечо друга и наконец легонько ткнул темного носом в грудь. Как раз туда, где громко стучало заполошное сердце. Словно сказал: слушай его и обязательно найдешь то, что ищешь. Здесь, неподалеку, потому что она, как и обещала, по-прежнему тебя ждет.

Таррэн на какой-то миг застыл, словно изваяние, а потом действительно что-то почувствовал — тончайший аромат, легчайший зов наподобие голоса Лабиринта, ощутил биение своего второго сердца и знакомое тепло в груди, словно ее все еще касались мягкие женские руки. И вдруг с посветлевшим лицом сорвался с места, восторженно повторяя про себя только одно: