– Нет, не оставил. Сообщит позже, чтобы мы переслали багаж.

Хореограф съехал столь стремительно, что даже не забрал вещи? Ну уж нет, едва ли он даст здесь о себе знать. Пустышка.

И все же я спросил:

– Им кто-нибудь интересовался?

– А почему вы спрашиваете? – насторожился портье.

Вместо ответа я выложил на стойку карточку частного детектива. Клерк взглянул на нее и вернул, а вот подсунутая под низ десятка куда-то запропала.

– Нет, господин Маркес, вы первый.

– А Ольгой Орловой, после того как она съехала от вас, случайно, не интересовались?

Портье задумался и неуверенно покачал головой.

– Не думаю, что я имею право распространяться о постояльцах…

Я выложил перед собой пятерку и улыбнулся.

– Меня не интересуют ваши постояльцы. Лишь те, кто их спрашивал.

Клерк посмотрел на меня с нескрываемым сомнением, но банкноту в итоге принял.

– Если не брать в расчет газетчиков, в мою смену приходил еще один молодой человек… Непонятный. Не понравился он мне, а чем – даже не скажу.

Я немедленно достал карандаш и блокнот.

– Как выглядел?

– Обычно. Непримечательная внешность, знаете ли. Усы. Черные. И еще он немного косил.

– Вот как? – заинтересовался я. – А никаких особых примет у него не было? Шрамы, родимые пятна, пятна оспы…

– Оспа! Да, точно! Он был рябой. Но это почти не бросалось в глаза.

– Благодарю, синьор. Вы мне чрезвычайно помогли.