Шаутбенахт сидел за столом и изучал бумаги.
– Вы уже закончили?
– Практически, сэр. Но я пришла сообщить, что адмирал Ремарк против моего курирования данной пациентки. Поэтому я прошу снять с меня ведение этой больной.
– Это Наран вам сказал?
– Да, сэр. Я провела практически полное обследование. Его результаты передам вам.
– Я еще ничего не решил.
В этот момент дверь кабинета открылась, и в комнату вошел куратор.
– Мне нужно с тобой поговорить!
Козеро медленно поднялся, и, мне кажется, он побелел от бешенства.
– Сейчас мы поговорим, – ответил шаутбенахт тихим голосом. – Мельник, в первый сектор сегодня доставили офицеров с сильными ожогами и гниением. Кажется, вы изъявляли желание работать с такими случаями? Они ваши на сегодня.
– Есть, сэр, – ответила я и вышла, даже не посмотрев на адмирала.
Пусть сам разбирается со своей зазнобой, а я им желаю тихого семейного счастья!
Я наблюдал, как Мельник с каменным выражением лица вышла из кабинета, и только сейчас начал задумываться над тем, как мой поступок выглядел со стороны. Перенервничав, я не следил за тем, что говорил.
Обернувшись к другу, я заметил, как тот включил шумоподавляющее устройство.
– Какого черта ты творишь? Совсем не в себе?! – рявкнул шаутбенахт, побелев от ярости.
– А какого черта ты прикрепил к моей сестре хирурга, пусть и высококвалифицированного? Да еще когда она в таком щекотливом положении?
– То есть ты считаешь, что я дурак и не разбираюсь в медицине? Или считаешь, что я настолько некомпетентен, чтобы назначить неопытного специалиста? А может, мне настолько плевать на своего друга, что я его беременную сестру доверю абы кому?