– Но я видела Тима и Вейберга. Почему?

– А вот это, милая моя, одна из разработок, которыми руководили на Ксицани. Ты учила свойства галиенита? Должна была наверняка. Пары галиенита оказывались в атмосфере естественным путем. Но в твердой породе он встречается гораздо чаще и имеет очень интересные свойства. Чип или корпус из галиенита практически экранирует то, к чему прикреплен. Или вживлен, если это человек.

– Не поняла, – нахмурилась я.

– Его нельзя засечь радарами, приборами, отследить при помощи маяка или со спутника. Невидимка. Редкость в условиях развитой техники. Скорее всего, Рагнар использует вживленные чипы, чтобы скрывать своих людей от радаров. Так Тиму удалось отключить школьную систему безопасности. Так ему удалось обмануть все системы охраны, встреченные на пути. Ну и в целом – такая способность весьма полезна в тайной деятельности. Из-за того, что галиенит, несомненно, взаимодействует с кровью и организмом в целом, твое зрение улавливает практически не существующие мельчайшие испарения. На самом деле это удивительная способность. И, если позволишь, позже я изучу ее подробнее.

– Отлично, – пробурчала я. – У меня есть суперспособность видеть в инопланетной атмосфере, но я никак не могу ее применить и натыкаюсь на тумбочки.

– Не ворчи, – отец протянул руку и потрепал меня по волосам, – очки тебе идут. И ты неплохо научилась справляться с помощью навигатора. Хорошо, что ты догадалась его купить.

– Гик! – Я вспомнила парня и едва не подскочила. – Его убили! Кто?!

Отец молчал. Фаран тоже. Потом, вздохнув, император поднял руку:

– Я перехватил сообщение твоего отца, и, пока расшифровал, ты уже залезла в этот подвал. Парень проверил твою кровь и узнал в ней кровь ксицани. Вейберг ведь был его другом и частенько делился ценной кровью, получая баснословные деньги. Пришлось действовать быстро, иначе ты могла пострадать.

– Но сообщение пришло от отца! Он велел уходить оттуда.

– К тому времени я уже имел доступ к той замечательной зашифрованной почте, – улыбнулся Фаран. – Знаю, Эдвард, ты не собирался мериться остротой зубов, но согласись, у меня они очень острые.

– Это пока я их не выбил, – пробормотал папа так, что слышно было только мне.

Я поднялась, чтобы немного сбросить напряжение. Информации слишком много, и она была… шокирующей. В иллюминаторе ничего не было видно, только бесконечно черный космос.

– Мы прилетим через десять часов и сорок минут. Гиперпрыжок уже совершили, – сказал отец. – Идем по спецкоридору, так что успеем как раз вовремя.

– Хорошо, – кивнула я, продолжая всматриваться в черноту.