Я переоделась в удобные серые брюки и свободную черную рубашку, лежащие в ящике встроенного в стену шкафа. Я заказывала что-то подобное в самом начале жизни на Кларии, но так и не надела. Грейстону нравились платья. Но сейчас лучше одежды нельзя было и придумать. И на ноги предполагалось надеть спортивные ботинки, напоминающие кроссовки.

Я почувствовала себя намного лучше, помывшись и переодевшись. И желание поскулить в уголочке сменилось желанием скорее со всем покончить, причем с результатом, приемлемым для меня.

Планировка корабля была мне знакома, и я без труда нашла дорогу в кают-компанию. Без Эми и ее указаний было непривычно.

Я сразу увидела отца, который смотрел на экраны огромного лэптопа. Клавиатура проецировалась прямо на поверхность стола, а куча маленьких экранчиков поверх большого и вовсе оказалась для меня загадкой. Но не это было удивительным. В кают-компании находился еще один человек, и, когда он повернулся, я едва удержалась, чтобы не вскрикнуть.

– Леди Торрино, – император даже поклонился, – рад вас видеть. Вы в порядке?

Не дожидаясь моего ответа, отец пояснил:

– Он нам поможет, дорогая.

– Он пытался меня убить!

– Что? – Фаран изобразил искреннее удивление. – Нет, юная леди, никоим образом. Я пытался спасти вашу любовь. У меня и в мыслях не было причинить вам вред.

– То есть заставлять меня влезать в опасное расследование, удерживая моего отца, – это спасение моей любви? Как-то странно вы ее спасаете, отправляя меня на встречу с психом, для которого святая цель – прикончить меня изощренным способом и отправить – угадайте кому.

Он, кажется, несколько опешил. Отец скрывал улыбку.

– Садись, сейчас закажу тебе кофе, – сказал он. – А наш высокопоставленный друг поведает, где и как он ошибся, принесет свои извинения и расскажет, как он планирует все исправить.

– Но-но, Эдвард, не забывай, что я все еще твой император, – хмыкнул Фаран.

– Мой? – Отец поднял брови. – А что, Земля вошла официально в состав Империи? Не знал…

– А что, ты официально – подданный Земли?

Я переводила взгляд с одного на другого, ничего не понимая.

– А ты сейчас с кем разговариваешь? – вежливо уточнил отец. – А то, по-моему, ты меня с кем-то путаешь. Кто такой Торфилд? Зара, милая, ты помнишь нашу фамилию?

Император срегка покраснел. Но отец миролюбиво добавил:

– Фаран, сейчас не время выяснять, у кого из нас зубы острее. Я уважал твоего отца и действительно был ему предан. Но твои поступки ничего, кроме порицания, у меня не вызывают.

О чем он? То есть, конечно, император явно перегнул палку с моим участием в расследовании, но кого, в сущности, интересуют такие вещи?