Либо случился какой-то прикол, — я бы даже сказал мем, — либо же кто-то из родных меня зачем-то раздел. И оба варианта меня смущают.

«Ладно, надо подниматься», — подумал я, как реальность пнула в лицо.

— А! — вскрикнул я, как только попытался полноценно подняться.

Моя спина! Боже, как болит! Именно кожа, мясо. Такое чувство, будто она вся изрезана, и в таком состоянии я лёг на ткань, которая приклеилась к рваному мясу и сейчас медленно отрывается

«Ёбушкиворобушки», — я сжал челюсть и оторвался от постели.

Оборачиваюсь, смотрю назад. Да, влага на постели. Не кровь, но следы явно от свежих незалеченных ран.

Я поднимаюсь, нахожу трусы, надеваю, и мой взгляд цепляется за зеркало. Ничего необычного…

Кроме огроменных красных шрамов на шее!

«Ё-ё-ёп твою мать…», — я не сдержался.

Как паяльником прошлись. Там, где воротник прилегал сильнее всего, остались красные полосы, похожие на какое-то намеренное шрамирование. Почему? Да потому что так оно и выглядит — не уродливые ожоги, а аккуратные, пафосные шрамы.

«Ну хоть шрамам я могу найти объяснение. Воротник постарался…»

А, точно, спина! Надо посмотреть, пока я возле ростового зеркала сто…

«ТВОЮ МАТЬ! ЧТО ЭТО?!»

Огромные, рваные полосы на всю спину. Хаотичные, большинство под углом. И я знаю как выглядят раны, и могу сказать, что это точно не ножевые! Слишком, повторюсь, рваные.

«Погоди… а это ещё что?!»

Следы укусов. На ключице, груди, плечах, руках. Глубокие, от явно нечеловеческих зубов.

«Э?..», — ошарашенно верчусь, — «Э? Э?!»

Ладно, если ожоги на шее — очевидно; раскалывающаяся голова — объяснима; а голозадость — допускаема; то вот рваные полосы и укусы…

Знаете на что это похоже?

Я, конечно, хороший мальчик, — я тоже своего рода собака, — но даже у меня был сексуальный опыт. И не один. Девушки как таковой не было, но вот половая связь — весьма.