И… она кинулась меня обнимать.

Вика-то! Этот гоблин!

Её отношение изменилось до странного быстро. Ещё вчера боялась, а сегодня едва не плачет, когда видит живым.

Но… приятно.

Мама тоже кинулась обниматься.

— Мы думали ты сдох! — обрадовалась сестра.

Ну, ладно, Вика всё та же. Личность не подменили, отбой.

— Сынок! Ты как? Ты в порядке?!

Хех… семья. Пусть и не настоящая, но уже почти родная. Невероятное чувство.

Да даже Джорджи полез целоваться! Какой милый капуцинчик! И плевать, что он что-то знает, такому милахе можно и простить. Ну а Б***ус только расстроился, что я не помер. Взаимно, кстати.

Ещё несколько часов мы всей семьёй просидели за столом. Я рассказывал каково это умирать, что мы все делали в комнате. Да, они знали и о Сёгунате, и о попытках Аргуса меня спасти, и о самом спасении. Это разъяснять было не нужно. В целом, мы просто радовались моему очередному, вашу мать, воскрешению.

Но я не рассказал не всё. Далеко не всё.

То, что я могу оказаться реинкарнацией бога, и что меня зовут в самую поехавшую страну мира, я умолчал.

И сейчас я пойду выяснять, хочу ли я туда ехать на самом деле.

— Может дома останешься? — беспокоилась мама.

Она уже привыкла к моим выкрутасам, но всё ещё не привыкла.

— Да не беспокойся, — улыбнулся я, — Со мной Джорджи! — я указал на обезьянку в панаме.

— Кость… это обезьянка. Причём маленькая.

— Это — счастливый талисман. Удачливый обезьян. Тем более, Софии же рядом нет — она неудачу притягивает.

— Во-во! — вклинилась Вика.