И я почувствовал спокойствие.
Всё стало… так легко и понятно.
— Вот и всё, мусор. Пошла последняя секунда твоей жизни, — оскалился Лоуренс, у которого из головы начала прорастать точно такая же Корона, — Спасибо, что взрастил мою силу. Теперь я могу пользоваться ей без ограничений.
Я смотрю на весь ад, что мы натворили, осознаю десятки смертей и понимаю что сейчас, даже с исчезающей короной, — я чувствую, как она медленно передаётся Лоуренсу, — я могу сделать многое.
Гордыня разблокирована на сто процентов. Я чувствую и осознаю, что вся отдача распределяется между рабами, что я могу приказывать через их голоса, что могу… запустить такую цепную реакцию, что под влияние попадёт минимум вся Евразия.
Да, я умру — когда Лоуренс заберёт гордыню, моя душа вернётся в погибшее тело. Да, умрут мои рабы — это я тоже осознаю. Ну и, чёрт возьми, самому Лоуренсу я не могу приказать — всё, что связано с Приказами и стремится навредить настоящей Гордыни, просто блокируется. Но даже так, что я успею сделать за эту «последнюю минуту»?
Пусть и на время, но я стал всемогущим.
Стал… Богом.
Как и хотел.
— Забавно, — хмыкнул я, смотря на руки, — Стоило мне получить доступ к полной силе, стать божеством, как я осознаю, насколько эта сила…
— Невероятна? — самодовольно хмыкнул Лоуренс.
— Ничтожна, — хмыкнул я в ответ.
— …, - улыбка исчезла с его лица.
— Я всегда считал себя высшим существом. Сильным, правым. Считал, что мне суждено перестроить мир. Но…, - поднял руку к солнцу, — Всё это время я был лишь жалким неудачником, неспособным добиться хоть чего-либо своими силами.
У Лоуренса дёрнулся глаз.
— Разве я не смог бы образумить Митю без подчинения? Васю? Не смог бы захватить власть в бандах? Разве… мне вообще нужно было подавлять их личности? А детей в школе?
— …
— Эта сила и впрямь невероятна. Переписывать реальность простой речью… это что-то за гранью воображения. Но и эта же сила — сила неудачников, — я посмотрел на Лоуренса, — И раз она твоя — то ты, Гордыня, и есть главный неудачник.
Я потянулся к короне.
«