Жаль мразота.

— Как ты прошёл через барьер на втором этаже? — спросил отец.

— Когда ты перестанешь трахать мне мозг? На оба вопроса ответа нет.

— Культурней, Константин. Мы оба мужчины, и оба пришли решать дела.

— О, папуль, нет, — я поднялся и подошёл к столу, — Я для тебя — грёбаная псина, которой можно кинуть кость, и та прибежит! А ты для меня — мразь, бросившая семью и не желающая для неё ничего, кроме жизни в дерьме! — процедил я, — Я и близко не считаю тебя равным. Как и ты меня. Так что давай без любезностей, Теодор.

Он продолжал смотреть на меня холодным, отстранённым взглядом.

«Да покажи ты хоть одну эмоцию!»

— В мире аристократии, переговоры — половина всех дел. И они не ведутся, если у тебя нет рычага давления, — пояснил он спокойным низким голосом и налил себе воды из графина, — Твоё участие в турнире — мой козырь. Если бы ты не захотел участвовать — это была бы не разыгранная карта и ничего бы не произошло. Но ты захотел, ловушка захлопнулась, и значит у меня есть преимущество. Не было смысла звать тебя без него — я уже понял, что ты стал весьма… своенравным.

Тц. Дрянь.

Он сделал всё идеально. И я попался.

— И сделал я это как раз для того, чтобы нас уравнять. Ты мог бы легко меня послать. Но теперь — у тебя есть интерес меня слушать. И я хочу, чтобы ты меня послушал. Присаживайся, — он указал на стул.

Я ещё секунду смотрел ему в глаза, но затем всё же сел.

Нет смысла сейчас идти против. Так только идиот сделает. Нужно слушать.

Но сам факт, что меня так легко читают и используют как захотят…

— Ну, слушаю. Наверняка что-то важное? Или хочешь выгнать Вику из школы? Или ещё как-то засрать нам жизнь?

— Я хочу, чтобы ты участвовал во всех трёх номинациях турнира, — ответил он.

— …

«Чего?..»

— Ха?..

Повисла тишина.